Луу-Кин нажал потаенный сучок, из посоха выскочил клинок, обоюдоострое жало. Задаром не дамся!

Но биться ему не пришлось — все окончилось в считанные мгновения. Один мут пал в кусты с распоротым турьими рогами брюхом, а остальных посек рыцарь. Он оказался двуруким, и сабли, с шипением рассекавшие воздух, рассекли и мутов — кого надвое, кому только отделили голову от тела.

— Я ж предупреждал… — рыцарь спешился, вытер дымящиеся клинки о траву, еще и еще.

Обезглавленное тело вожака ползало по земле, тур хрипел, норовя и этого поддеть на рога, но рыцарь положил руку на холку.

— Оставь, Бышка, это лишнее. Ну, — он обратился к Луу-Кину, — ты, я вижу, в полной боевой готовности? Молодец!

— Я не успел, — пробормотал Луу-Кин.

— Бывает, — рыцарь наклонился над телом, присматриваясь. — Племя Серых Волков. Странно, как их занесло сюда? И с каких пор они нападают средь бела дня?

Безголовый вожак вцепился в соплеменника, павшего от рогов тура, и они оба продолжили бой, уже мертвые, но еще не понявшие собственную смерть.

— Я слышал… — начал было Луу-Кин и запнулся.

— Говори, говори.

— Я слышал от других торговцев, что встречали мутов и на других шляхах. На Куу-рском, на Луу-ганском. А на Муу-ромском они даже напали на отряды Дорожной Стражи. Правда, ночью.

— Вот как, значит. А ты чего же? В такие времена добрые люди в одиночку по дорогам не ходят. И недобрые тоже.

— Я подумал, что одному проскочить легче. Незаметнее. — Луу-Кин подумал, что и рыцарю негоже в одиночку-то, но вслух сказать не посмел. Не положено простолюдину рта раскрывать, когда не спрашивают.

— Хорошее объяснение. Зовут-то тебя как, мирный одинокий торговец редкостями?

— Луу-Кин, о доблестный рыцарь, — это «о» должно было придать речи торжественность и величавость. Луу-Кину очень хотелось показать свое отличие от прочих торговцев, темных, невежественных, только и думающих, как выжилить лишний грош.

— Меня можешь звать Кор-Фо-Мин.

— Да, о доблестный рыцарь.

Кор-Фо-Мин, — значит, из дома Кор. Он так и думал. Рыцарь Без Щита мог быть только из дома Кор.

— Вот и познакомились. Теперь пора и дальше идти, а то вечер близок.

По счастью, постоялый двор тоже был недалек. Часа два прежней ходьбы. Но рыцарь придерживал тура, и Луу-Кин шел шагом обычным, долгим.

— Однако пошаливают тут у вас. И действуют лесовички не так, как прежде, стаей, а по правилам военной науки. Засада, нападение с флангов… Шесть душ всего (Луу-Кин вздрогнул — рыцарь сказал, что у мута есть душа! Ну, им, рыцарям, и не такое позволено), идеальное количество для засады.

— Осмелюсь сказать, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, для меня одного их было слишком много, а для вас — слишком мало.

— Молодец, подметил верно. Значит, поджидали они не нас, а просто — кого судьба пошлет. Или, может быть, определенную пару? Ты как думаешь, мирный торговец?

— Не знаю, о доблестный рыцарь. Этим проклятым мутам лишь бы мясо… — Луу-Кина затрясло. Запоздалый страх высосал все силы, хорошо, у частокола постоялого двора. Из последних сил тащился он вслед рыцарю.

— Какое счастье, какая радость! — непритворно ликовал хозяин. Конечно, улыбка размером с месяц предназначалась не ему, бедному торговцу, с него какой доход — медный грошик за ночлег. Но рыцарь дома Кор!..

— Счастье как счастье. — Рыцарь спешился, но повод тура отдавать не спешил.