Раманга никогда раньше не замечал в эльфийке этой усталости.

– Ляг рядом, – приказал он, и Элиана повиновалась. Она грациозно, как всегда, опустилась на постель рядом с наместником, подложив под голову одну руку.

– Ты ведёшь себя странно, – сообщил Раманга, приподнимаясь и вглядываясь в бледное лицо. – Ты больна?

Элиана покачала головой.

– Ты мне лжёшь.

И снова тот же жест. Раманга тоже подложил под голову локоть. Пальцы свободной руки он вплёл в волосы эльфийки и притянул её голову к себе. Тело Элианы пробила крупная дрожь.

– Да что с тобой! Тахир!

Тахир тут же показался на пороге.

– Врача. И еды. Вы что, с ума посходили? Что с моей женой?

– Не надо, – Элиана приподняла голову, и Раманга увидел её покрасневшие глаза, – не надо врача, правда. И есть я не хочу.

Раманга вгляделся в осунувшееся лицо и качнул головой, приказывая Тахиру выйти.

– Что случилось? – вампир осторожно погладил мягкие волосы.

Элиана сжала побледневшие губы.

– Просто тоже… устала, – она выдавила из себя улыбку, в которой не было радости. – Ты позвал меня, чтобы взять? Не тяни.

– Не хочу, – отрезал Раманга и снова провёл пальцами по шелковистым прядям. – Я возьму тебя, но позже, когда ты будешь здорова.

– Я здорова.

– Тогда что с тобой?

Элиана вздохнула.

– Это глупо.

– Говори.

– Не знаю… Для моего народа брак – это союз двух душ. Или хотя бы двух личностей. Я знала, что между нами нет любви, но я не думала… Я не думала, что стану просто… украшением твоего дворца.

– Ты права, это глупо. Все мои супруги живут таким образом.

Элиана вздохнула.

– А ты смог бы жить так, Раманга?

Раманга пожал плечами. Перед глазами стоял круговорот лиц и красок, сменявших друг друга.

– Я мечтал бы об этом.

– Просто ты сейчас на пределе. Устал. Замотался. Но представь себе, что такая жизнь – как в могиле – это навсегда. У меня такое чувство, что я… замурована здесь.

– Ты несчастна?

Элиана не ответила.

– Ты должна была сказать мне.

Губы эльфийки скривила усмешка.

– Когда, мой господин? Кажется, мы говорим с тобой по-хорошему первый раз с моего приезда.

Лицо Раманги стало жёстким.

– Я был занят.

Элиана смотрела на него с легкой насмешкой. И это недоверие эльфийки внезапно стало последней каплей. Будто прорвало плотину внутри. Раманга заговорил. Он говорил долго, то и дело повторяясь, описывая последний год день за днём. Солнце уже забрезжило на небе, а Раманга всё продолжал говорить, и Элиана вывернулась из его объятий, но лишь для того, чтобы закрыть шторы и вернуться назад. Заметив это, вампир, наконец, замолчал. Он чувствовал себя опустошённым, но впервые за всё прошедшее время ему было легко.

– Прости, – сказал он, и Элиана вздрогнула, впервые услышав слова раскаяния из этих уст.

– За что? Наоборот… – эльфийка качнула головой, обрывая себя, и опустилась на постель рядом с супругом. – Ты не можешь договориться с императором, Раманга… Я правильно поняла?

Раманга покачал головой.

– Он не хочет слушать ничего.

– А что, если бы я смогла?

Раманга замер. Глаза его были широко открыты.

– Ты моя жена! – сказал он жёстко.

– Разве не за тем нужна супруга, чтобы служить опорой?

Раманга не ответил.