– Снимай защиту, – приказала Элиана и на случай, если Раманга будет противиться, начала оглядываться в поисках кристаллов, создававших контур. Однако Раманга оказался достаточно разумен. Вампир провёл рукой перед собой, и контур растворился. Элиана потянула его наружу и только теперь заметила, что наместник еле-еле передвигает ноги. Кое-как она доволокла Рамангу до грифона, где вампир осел на землю, схватившись за холку зверя. Йено тут же вскочил и замахнулся на чужака когтистой лапой.

– Стой, Йено! – грифон опустился на землю, глядя на хозяйку виновато. Элиана потрепала его по шее и прислушалась к чувствам вампира. Получалось плохо. У эльфийки у самой кружилась голова – солнце хоть и дарило силу, но долгий энергетический голод давал о себе знать. Перевернув вампира на бок, чтобы осмотреть рану и торчавшее из нее оперенное древко, Элиана наклонилась, но сделать ничего не успела – ещё одна стрела ударила вампира в спину, заставляя выгнуться дугой.

Оставаться на месте было чистой воды самоубийством. Элиана стремительно вскочила на спину грифона, рывком перекинула супруга через шею животного и приказала подниматься. Удерживая Рамангу одной рукой, другой она послала ещё два солнечных снаряда в сторону опушки, откуда продолжали лететь стрелы.

Зверь взмыл ввысь, и только когда они оказались достаточно высоко, чтобы ни одна стрела не смогла их достать, Элиана вздохнула с облегчением. Посмотрев на сгорбленную спину вампира, из которой теперь торчало уже две стрелы, она ощутила мимолётное злорадство – тело супруга болталось перед ней так же беспомощно, как год назад болталось на шее виверны его собственное. Жаль только, что Раманга был без сознания и не мог разделить с ней сладость момента.

Глава 17. Сила и власть

Грифон пересёк пик каменистых гор, и сердце Элианы замерло. Глубокая, похожая на щель, пойма реки Снаты лежала прямо под ними, у подножия скал Мадар. По всей длине долины, под шелестом крон дубовых рощ словно сверкающее ожерелье тянулась нанизь лазурно-голубых озёр, отделённых друг от друга сверкающими в свете луны каскадами. Сами озера казались ступенями гигантской лестницы, отражавшими далекие звезды и темные в ночи склоны гор. Водопады переливались из одного озера в другое, неслись с отвесных стен ущелья, создавая в долине непрекращающуюся песнь живому из временами журчащих ласково и томно, а времена яростно клокочущих потоков в окружающей пене из брызг.

Днем было видно, что цвет воды изменялся от одного озера к другому, меняясь от ярко-зеленого к темно-синему,

В окружающих озёра чащах, в девственных сосновых и тисовых лесах можно было наткнуться на следы тигра и пумы, лисы и барсука. Рядом с озёрами гнездились дикие утки, а в лесной чаще привольно жили куропатки и индейки, у которых здесь почти что не было врагов – лишь ястреб да черная сова. Порхали по веткам лесные дрозды и кукушки. А на скрытых между деревьями лужайках цвели венерины башмачки. И при восходе солнца все это прорезали золотые солнечные лучи.

Конечно, когда-то и чащи, и скалы были еще гуще и недоступней, да и разрастались шире. Темные леса по берегам Снаты внушали страх местным племенам, которые величали их «Адовым мраком».

Фриганские горы, выраставшие с востока у моря Асир, полнились загадочными пещерами, абсолютно правильной круглой формы озёрами и провальными воронками – пропастями без дна – и тайными реками, которые вдруг словно пропадали под землей под завалом камней, чтобы снова возникнуть из ниоткуда тремя лигами ниже по склону. У обрыва плато на западе, рядом со скалой Беркутов, увенчанной руинами старинного замка, скрывалась в тени стволов одна из наиболее хорошо скрытых пещер Волшебного Леса.

Замок на скале охранял приступы к тайнам гор шесть столетий, и делал бы это и сейчас, если бы молния не поразила донжон, где в ту ночь семеро Хранителей проводили тайный ритуал.