Замок на скале охранял приступы к тайнам гор шесть столетий, и делал бы это и сейчас, если бы молния не поразила донжон, где в ту ночь семеро Хранителей проводили тайный ритуал.

Крепость, сгоревшую в тот день, решили не восстанавливать, а вместо неё построили другую на противоположном берегу пересекавшей горы реки.

Небольшую впадину в скалах Элиана обнаружила случайно, когда, будучи ста лет отроду, обследовала руины – ее всегда интересовали старинные развалины. Температура под сводами не поднималась выше той, что бывает в октябре, и после долгих месяцев в гареме юго-восточного владыки Элиана наконец наслаждалась долгожданной прохладой.

Опустив грифона на землю, она сняла с него израненное тело вампира и с трудом оттащила в самый дальний угол пещеры. Несколько мгновений Элиана колебалась, решая, стоит ли укрыть его покрывалом, но затем мстительно выдернула его из рук Раманги и расстелила у входа для себя.

Вернувшись к Раманге, она присела, изучая его красивое нездешней, чуждой эльфам красотой лицо. Слегка изогнутый нос, высокие скулы и смуглую кожу.

«Как может в таком красивом теле обитать столь бессердечное существо?» – задавала она самой себе риторический вопрос.

Элиана вздохнула. В глубине души она прекрасно понимала, что красота не обещает ничего. И что не стоит удивляться жестокости ни живых, ни мёртвых существ.

«Не надо было вытаскивать его», – думала она. «Надо было просто вернуться домой…»

Элиана испустила ещё один уже более горький вздох. Она прекрасно понимала, что не может вернуться вот так. Никогда не простит себе позор поражения.

«А что ты собираешься выиграть теперь?» – продолжала она мысленный спор с собой.

Элиана поднялась и пересела на покрывало, лежавшее у выхода из пещеры. Протянула руку, касаясь утреннего солнечного лучика и наслаждаясь теплом, которое избегало её уже давно.

От Раманги, очевидно, не зависело больше ничего. Кто бы ни охотился на него теперь, вряд ли он отступит от своей цели так легко. И это значило, что от наместника теперь могли быть одни только проблемы.

Элиана нехотя скосила взгляд на вампира, всё ещё не ожившего настолько, чтобы понять, куда он попал.

«Выдать его, – подумала Элиана, – тому, кто напал на сераль. Вот зачем я его спасла. А тот, кто затеял налёт, будет благодарен мне и…»

Элиана качнула головой. «Не могу». Она подняла с земли камешек и в злости швырнула его с обрыва вниз. Раманга был нужен ей – хоть Элиана и не могла понять зачем.

«Отправиться в столицу…» – промелькнула у неё в голове новая мысль. «Ивон могла бы мне помочь…»

На несколько мгновений она задумалась о светловолосой вампирше – последней, кто был внимателен к ней за последние несколько лет. Элиана плотнее закуталась в покрывало, не столько от холода, сколько от желания обрести хотя бы толику защиты.

«Нет, – подумала она с тоской, – нельзя вести его в Гленаргост. Никто не знает, что его там ждёт».

Элиана поджала губы и снова посмотрела на лес, раскинувшийся далеко внизу. Она чувствовала спиной, что Раманга начинает просыпаться, но не хотела, чтобы он понял, что она думает о нём.

«Надо вылечить его. А что потом… пусть решает сам. В гарем я уже не вернусь. Что бы ни произошло».

Раманга приходил в себя медленно. Кровавый туман постепенно расступался, пока не прояснился настолько, чтобы вампир смог поднять веки. Картина, представшая перед ним, была достойна пера лучших живописцев Бладрэйха: силуэт абсолютно обнажённой эльфийки на фоне каменного проёма, ведущего в озарённый рассветным солнцем лес. Элиана сидела сбоку от потрескивавшего костра, вытянув перед собой руки – только не к пламени, а на солнечный свет.