Она сидела напротив, глядя, как он ест, иногда притрагиваясь к его изможденному лицу, и курила «Вантиж-100», одну сигарету за другой, пока Вилли говорил. Вилли тем временем рассказал, как гонялся за цыганами по побережью, как получил фотографии от Кирка Пеншли, как, наконец, приехал в Дар-Харбор. В этом месте правда и Вилли Халлек расстались.

Драматические события Вилли пересказал Хейди совсем по-другому. Начать с того, что старик посмеялся над ним. Они все над ним посмеялись. «Если бы я тебя проклял, ты был бы сейчас под землей, — заявил ему старый цыган. — Ты думаешь, что мы знаем магию… все вы, белые люди города, думаете, что мы знаем магию. Если бы мы ее знали, разве мы бы ездили в старых фургонах с глушителями, подвязанными проволокой? Если бы у нас были знания о потустороннем, разве спали бы мы в открытом поле? Мы оббираем бездельников, у которых деньги прожигают дыры в карманах, а потом едем дальше. Сейчас убирайся отсюда, пока я не спустил собак. А мои парни действительно знают одно проклятие — оно называется Проклятием Железного Кулака».

— Он действительно тебя так называл? Белый человек из города? — Вилли лишь улыбнулся.

— Да. Действительно.

Он рассказал Хейди, что вернулся в свой номер в отеле, и просто не выходил оттуда два следующих дня, слишком сильно угнетенный, чтобы вспомнить про еду. На третий день — три дня назад, он встал на весы и увидел, что набрал три фунта, несмотря на то, как мало он ел.

— Но, когда я все обдумал, я нашел это не более странным, чем когда съедал все, что лежит на столе, а потом обнаруживал, что потерял три фунта, — сказал он. — И эта мысль, наконец, вытащила меня из той пропасти, в которую я сам себя загнал. Следующий день я просидел в мотеле, проделав самую тяжелую мыслительную работу за всю жизнь. Я начал понимать, что те доктора в Гласмане могли оказаться правы. Даже Майкл Хьюстон мог оказаться частично прав, несмотря на мою неприязнь.

— Вилли! — Хейди коснулась его руки.

— Извини, — сказал он. — Я не стану душить его при встрече.

«Хотя мог бы угостить кусочком пирога», — подумал Вилли и рассмеялся.

— Что в этом смешного? — неуверенно улыбнулась Хейди.

— Ничего особенного, — сказал он. — Во всяком случае, проблема заключалась в том, что Хьюстон, те парни в Гласмане и даже ты, Хейди, хотели вогнать мне х… в глотку. Пытались устроить принудительное кормление правдой. А мне просто нужно было все обдумать самому. Простое ощущение вины, так мне кажется. Комбинация параноидальных заблуждений и упрямого самообмана. Но в конце концов, Хейди, и я оказался частично прав. Может, совсем не по тем причинам, но мне необходимо было повидаться с цыганами. Именно эта встреча оказалась тем, что смогло изменить процесс, повернуть его в обратную сторону. А старик оказался и не таким страшным, правда, говорил с бруклинским акцентом. Я думаю, именно этот акцент и помог мне избавиться от заблуждений. А потом я снял телефонную трубку и…

В гостиной над камином мелодично начали звонить часы.

— Уже полночь, — сказал Вилли. — Пора спать. Если хочешь, я помогу тебе вымыть посуду.

— Нет, я сама управлюсь, — проговорила Хейди и обхватила Вилли руками. — Я так рада, Вилли. Ступай наверх. Ты, наверное, устал.