Изменить размер шрифта - +
Судя по пятнам, скотч был таким же древним, как и шеллак на картинке. Кори стала осторожно отклеивать листок, но скотч развалился на кусочки. Кори ловко поймала бумагу на лету и перевернула, стараясь касаться только краев. Это был старый черно-белый аэрофотоснимок пустынного пейзажа с долинами, каньонами и высохшими руслами, снятый со значительной высоты.

Оживившись, Кори быстро направилась к сумке, достала пакет для улик, поместила фотографию внутрь и застегнула молнию. Она несколько раз сфотографировала обложку в рамке и спереди, и сзади. Не забыла запечатлеть и усеянный пятнами прямоугольник на стене, обозначавший место, где картинка провисела много десятилетий. Потом Кори вернула раму обратно на гвоздь и еще раз окинула взглядом гостиную. Чутье подсказывало ей, что здесь больше нет ничего интересного. Она повесила сумку на плечо и направилась к двери. Ей предстояла долгая поездка до транспортного управления базы.

 

28

 

Сидя в своем удобном, украшенном всевозможными древностями кабинете в старой части Института археологии Санта-Фе, Нора Келли натянула нитриловые перчатки и осторожно вынула фотографию из пакета для улик.

– Это оригинал? – спросила она, взглянув на Кори.

Агент ФБР, беспокойно ерзавшая на стоящем рядом табурете, кивнула:

– Я подумала, что копии недостаточно: вдруг она не передаст всего?

Нора повертела снимок в руках, разглядывая его под разными углами, потом поднесла к носу и осторожно понюхала:

– Старинная фотобумага. Даже пахнет по-настоящему, не то что нынешние фотографии.

– В нашей лаборатории установили, что возраст снимка – семьдесят-восемьдесят лет, – сообщила Кори. – Пока больше ничего не известно, но, когда верну фотографию обратно, эксперты исследуют ее подробнее.

«Так вот почему такая спешка», – поняла Нора. На этот раз, когда Кори ей позвонила, она просто не могла бросить анализ раскопок в Цанкави и немедленно приехать в Альбукерке. Поэтому Кори привезла улику к Норе в Санта-Фе.

– А это что? – спросила археолог, указывая на тонкую полоску скотча, прилипшую к обратной стороне верхнего края.

– Целлюлозный скотч производства «Миннесота майнинг энд мануфэкчуринг компани», приблизительно тысяча девятьсот сорокового года.

Нора кивнула и продолжила осмотр, заметив:

– Хорошая у вас лаборатория, чтобы иметь возможность датировать такие вещи.

– У нас все самое лучшее.

Нора улыбнулась:

– Знаешь, почему компания «3М» назвала липкую ленту «скотч»?

– Понятия не имею.

– Когда ее запустили в производство, поначалу клейкое вещество наносили не на всю полоску, а только на края. Кто-то пошутил, что подобная скупость очень в шотландском духе. В те времена бытовал стереотип, будто шотландцы, скажем так, чересчур экономны.

– Эй! Между прочим, у меня шотландские корни, и ты меня оскорбила, – со смехом произнесла Кори.

– В пятидесятых годах корпорация «Студебекер» выпустила автомобиль под названием «скотсмен» – «шотландец». Его назвали так из-за низкой цены и отсутствия всяких украшательств.

– Трудно представить, чтобы какая-нибудь корпорация в наши дни осмелилась на подобное название, – заметила Кори. – Откуда ты знаешь такие забавные мелочи?

– Мы, Келли, родом из Дублина, и… – Нора заговорила с ирландским акцентом, – моя бабка любила перемывать косточки нашим соседям по другую сторону пролива. – Она снова устремила внимательный взгляд на фотографию. – Жаль, что на обратной стороне ни пометок, ни подписи.

Быстрый переход