– Вот и наш технический эксперт тоже был очень разочарован. В лаборатории смогли бы не только вычислить возраст чернил по составу, но и определить, когда они были нанесены на бумагу. – Кори выдержала паузу. – И еще один любопытный момент: отпечатки пальцев на фотографии отсутствуют.

– Странно, – сказала Нора, держа снимок перед собой и задумчиво его разглядывая. – Значит, ты считаешь, что фотографию спрятал Джеймс Гоуэр?

– Да, или он сам, или кто-то из членов его семьи. На это указывает и возраст скотча, и дата на обложке журнала. Скорее всего, Гоуэры рассчитывали вернуться и взять снимок из тайника.

– Бедолага. – Нора взглянула на Кори. – Полагаю, ты привезла сюда фотографию не для криминалистического анализа. Ты надеялась узнать, где конкретно сделан снимок.

– Он немного размытый, но ты знаешь пейзажи Нью-Мексико как свои пять пальцев. Вот я и подумала: вдруг ты поймешь, что это за место?

– Ты мне бессовестно льстишь. Но в одном ты права: снимок действительно размытый – настолько, что для воздушной разведки он бесполезен. Наверное, самолет попал в зону турбулентности как раз в момент фокусировки камеры. Впрочем, сейчас присмотрюсь повнимательнее.

Нора расчистила место на столе, положила туда пакет из-под фотографии, а сверху – сам снимок, повернутый так, чтобы скотч не закрывал обзор.

– Да, типичный пейзаж Нью-Мексико: каньоны, высохшие русла, из растительности кое-где попадаются сосны и можжевельник. Думаю, снимок сделан с высоты примерно трех тысяч футов.

Сосредоточенно нахмурившись, Нора долго разглядывала фотографию. Затем, порывшись среди вещей на столе, достала лупу с подсветкой и поднесла к фотографии, двигая лупу сверху вниз и слева направо. Она так низко склонилась над снимком, что от ее дыхания линза слегка запотела. Нора тихонько выругалась.

– Что такое? – спросила Кори.

– Не знаю, но что-то здесь не так.

– Не так? Да, изображение нечеткое, но…

– Я не в этом смысле. У меня такое чувство, что я должна знать это место, вот только… – Неожиданно Нора отступила на шаг, опустила лупу и рассмеялась. – Ну я и глупая!

– Ты о чем?

– Гоуэр приклеил фотографию к раме вверх ногами!

Нора развернула снимок на сто восемьдесят градусов и снова склонилась над ним.

– Так-то лучше. Теперь север сверху. Да, точно, знакомые места. Эта группа низких плато, и этот извилистый каньон… – Внезапно она выпрямилась и с победной улыбкой объявила: – Это каньон Анзуэло и хребет Навахо!

– А где это? – спросила Кори.

– Если думаешь, что рядом с Уайт-Сэндсом или Хай-Лонсамом, то зря. Эти места в сотне миль к северо-западу оттуда, если двигаться по прямой. – Нора поглядела на фотографию и что-то показала Кори. – Узнала вот по этому каньону-щели.

– Каньону-щели?

– Видишь узкую извилистую линию с резким изгибом в конце? Это и есть каньон-щель, очень узкий канал из песчаника глубиной в несколько сотен футов, но шириной не больше десяти. На юго-западе они довольно часто встречаются. – Нора осторожно постучала кончиком пальца в перчатке по темному полукругу. – Этот каньон местные жители называют Эль-Анзуэло. В переводе с испанского это означает «рыболовный крючок» – думаю, очевидно, почему выбрали именно такое название. А горы вдоль восточного края – часть хребта Навахо.

– Интересно, зачем Гоуэр спрятал за рамой некачественное фото?

– Даже не берусь предположить.