— Мариза, так ты что, пошла на это ради торжества справедливости и гуманного отношения к детям?

В моем голосе все же прорезались нотки сарказма.

— Не только. Наша семья на себе испытала все трудности, связанные с отсутствием мага в колонии. У папы были проблемы с сердцем, провели ряд операций, а закончили все это вживлением кардиостимулятора. Говорили, что в Храмах Пилаг подобные заболевания иногда исцеляли даже без хирургического вмешательства. Да и вообще, мы редко используем преимущества магии, но есть такие аспекты жизни, где без нее не обойтись.

Да? А на Земле вот обходятся. И на Вилиле. И еще в парочке Миров, где низкий магический фон и маловато волшебников.

— К тому же, я просто хотела ребенка, — подвела она итог своему рассказу.

— Ну, ребенка можно было бы и так родить. Наверное.

— От кого? — скривилась женщина.

— А что, вариантов не было? — не поверила я.

— Были, — скривилась она еще больше.

— Такие… никакие? — посочувствовала я, припомнив собственный свой опыт общения с мужчинами до знакомства с Иолларом. Действительно, ни с одним из своих бывших я не решилась бы завести не только общего ребенка, но и совместного хомячка.

— Почему сразу никакие? — возразила Мариза. — Просто не те.

— Не тот, — догадалась я.

— Наверное.

— А этот «тот», — дала я волю женскому любопытству, — он существует, или это просто набор эталонных качеств с ярлычком «Идеальный мужчина»?

Мы и правда совсем не знаем друг друга, чтоб вести разговоры на такие темы, и я не ожидала, что Маризу потянет на откровения, могла бы и послать меня куда подальше, чтоб не лезла не в свои дела.

— Ты имеешь в виду, есть ли он в реальности или я его придумала? — на посыл это похоже не было. — И то, и другое. Он есть, и я его придумала.

— Это как? — теперь и я села, устроившись напротив нее.

— Сложно объяснить. Наверное, я стала жертвой собственного воображения. Я давно его знала, когда еще маленькая была — он к папе заходил иногда. Всегда притаскивал мне какие-нибудь сладости или безделушку из других… из других мест. Он много путешествовал, рассказывал обо всем очень интересно.

— И красивый, наверное, был безумно.

— Да, — улыбнулась она совсем по-девчоночьи. — И знаменитый. Знаешь, как актер или какой-нибудь политический деятель. О нем в газетах писали, в журналах…

А она вырезала статьи и фотографии, вклеивала в альбомчик, дорисовывала вензельки и сердечки, и прятала это сокровище куда-нибудь под подушку.

— А потом?

— А потом я выросла. Выучилась. Сначала на педиатра. Работала лет двадцать в детской клинике. Встречалась с другими мужчинами. Однажды чуть было замуж не вышла, но вовремя одумалась. А дальше… Я тогда серьезно заинтересовалась трудами отца, он у меня генетик. Стала ассистировать в его работе. Но не хватало элементарных теоретических знаний, и я решила, что неплохо было бы получить второе образование. Вновь пошла в Академию…

— А он там преподавал!

— Нет. Не совсем. Иногда читал лекции на отдельные темы, медицина вообще-то не его специальность.

— Но вы встретились?

— Да.

— И?

— Встретились. Провели вместе одну ночь и разошлись.

Вот козел!

— И ты это так оставила?!

— Как? — усмехнулась она печально. — Для него это был просто незапоминающийся эпизод, а для меня… Нет, даже не осуществление мечты.