— Эльфийская кровь, — заключил тэр Багур. — За своих переживает…

— Кто здесь переживает? — Гират вернулся, держа в руке бутылку из темного стекла.

— Гейнра переживает, что Эвил еще не вернулся, — наскоро соврал наставник водников. — Со следующей длани начинаются летние курсы, а его все еще нет.

— Не волнуйтесь, тэсс Гейнра, — повернулся к молодой наставнице полуэльф, — тэр Эвил успеет вовремя. А для вас у меня есть замечательное средство от тревог.

Он откупорил бутылку, и Багур, принюхавшись, первым подставил свою чашку, предварительно испарив из нее остатки чая.

* * *

Я больше не стану плакать, солнце мое. Никогда. Сегодня я пролила столько слез, сколько у иных не случалось и за целую жизнь. Сначала в Школе, когда смотрела, как тает в огне пожара твоя жизнь. Потом в дороге. После — здесь, на нашей с тобой полянке, куда решила свернуть, чтобы не заявляться домой с красными глазами и распухшим носом. Приехала сюда и разрыдалась еще сильнее, увидев, какая вымахала трава на утоптанном когда-то пятачке. Но я больше не стану плакать, любимый.

А трава? Траву можно и снова вытоптать.

Я вынула меч. Сняла, чтобы не мешал, пояс с ножнами.

— Только руку не сильно отводи, теряешь время и открываешься во время замаха. А когда выпад делаешь, немного отклоняйся назад и в сторону…

Я помню, родной. Я все сделаю правильно.

Свистит по воздуху меч. Сталь клинка отбивает яркие лучи света, и скачут по нашей полянке десятки солнечных зайчиков. Топчут вместе со мной противную траву, что разрослась здесь, словно на неухоженной могиле. А завтра я снова приду, и послезавтра. И вообще стану ходить сюда и заниматься до тех пор, пока наш малыш будет мне это позволять…

— Этот танец тяжело танцевать одной.

Я резко развернулась на голос, выставив вперед меч. В тени дерева стояла лафия.

— Я говорю, этот танец тяжело танцевать одной, чародейка.

— Одной вообще тяжело.

— Я знаю, что случилось с твоим эльфом. Мне жаль.

— Жаль, что так и не затащила его в кусты? — не сдержалась я от издевки.

— Нет, — заявила она невозмутимо. — Просто жаль. Мне нравилось приходить сюда и смотреть на вас, вон оттуда, — лафия указала на густую крону высокого клена. — Это было красиво.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки.

— Очень красиво, — повторила она с наслаждением растягивая слова. — Вы светились. Даже когда просто танцевали с этими железками.

— Я сейчас тебя этой железкой ткну, нежить беспардонная!

— Ну и ткни, если легче станет, — пожала плечами майла. — Меч у тебя, поди, не серебряный.

Уходить она, похоже, не собиралась.

— Что тебе от меня надо? — я опустила оружие. — Какого лешего явилась?

— Лешего-то хоть не тронь, не причем он. Живу я теперь здесь, к таким как ты поближе.

— Это с какой еще радости?

— И радость тут ни при чем. Опасно мне в лесу стало. Темных много появилось. Ты скажи своим, чародейка, это же по их части, темные-то. Пусть погонят их что ли. Тогда и я назад в чащу переберусь, чтоб тебе глаза не мозолить.

Сказав это, она трусливым зайцем сиганула за ближайший куст, только листочки чуть вздрогнули. Я и опомниться не успела, как осталась на поляне одна. Да, видать не только у меня проблемы — весь Мир непонятно куда катится, раз уж лесная нежить стала рядом с магами селиться.

Я подняла с травы пояс и направилась к тому месту, где оставила Яшку.