|
То, чего в учебке не говорят. То, о чем брехуны молчат. Снова стало тихо. Гнутый отпустил хота на пол, и зверь, оказавшись в новой, незнакомой обстановке, стал, осторожничая, исследовать казарму, то и дело поглядывая на хозяина. Бойцы с интересом наблюдали за осваивающимся животным. Через минуту свет в казарме погас. Только по углам горели синим светом маленькие ночники. — Отбой! — крикнул в коридоре дежурный. И предупредил тоном пониже: — Сержант идет! — Я иду! — рявкнул через пару секунд знакомый голос, и широкая тень заслонила дверной проем. — Почему еще не спим? — Ладно тебе, сержант, — буркнул Ухо, расшнуровывая ботинки. — Начальников тут нет, не выделывайся. — Зверя своего опять выпустил… — Сержант присел на корточки, потянулся к оскалившемуся, зашипевшему коту. — Гнутый! Я же говорил, чтоб зверюга твоя в клетке сидела! — А он крысу ловит… — Гнутый, озабоченно хмурясь, заглянул под кровать. — Только что тут пробежала. Вот мы его и выпустили. — Крысу? — недоверчиво переспросил сержант. — Врешь ведь! — Вон, русский подтвердит. — Гнутый кивнул в сторону Павла. — Врет? — с затаенной надеждой спросил сержант у Павла. — Что-то промелькнуло… И, кажется, не экстерр. Сержант скривился, пробурчал что-то сердитое, почти наверняка зная, что его дурят. — Что сказали на совещании, сержант? — Шайтан высунул из-под одеяла нос и зевнул. — Ничего хорошего. Объявили мне выговор за твои небритые уши. — Эх, нехорошо так говорить! — обиженный Шайтан? отвернулся к стене. Сержант усмехнулся: — Ладно, всем спать. Возможно, ночью будет учебная тревога, начальство хочет с вами познакомиться. Так что убирайте своего зверя в клетку, а то наступите еще ненароком… А ты, писатель, обувайся. Я тебе обещал два часа занятий на плацу? Думал, я забыл? Я ничего не забываю! Потому что у меня тоже есть блокнот, и я тоже умею писать! Быстро! Выходи строиться перед казармой! — Гениально, сэр! — воскликнул вдруг Гнутый, устремляя в потолок указательный палец. — Что? — С подозрением глянул на него сержант. — Писатель! Это гениально! — Да? Гнутый, шлепая по полу босыми ногами, подбежал к обувающемуся Павлу, хлопнул его по плечу и проговорил нараспев: — Нарекаю тебя Писателем! Заскрипели кровати, раздались первые хлопки, зазвучали веселые голоса: — Писатель! Писатель! С новым именем тебя, молодой! — Тихо! Тихо, черти! — пытался унять нарастающий шум сержант. — Марш-бросок устрою вам завтра! Заткнитесь! Но уже почти вся казарма гудела: — Эй, Писатель! Когда именины? Новое имя полагается обмыть! С первой же выплаты! Писатель, слышишь! Нас не забудь позвать!.. — От других взводов, стуча голыми пятками, прибежали закутанные в простыни послы. Они выстроились в очередь и с серьезными минами, но с веселыми искорками в глазах подходили к смущенному Павлу церемонно жали руку, представлялись, витиевато поздравляли с новым именем. Сержант, выругавшись, махнул рукой на творящийся беспорядок и присел рядом с Гнутым, с некоторой опаской поглаживая недовольного, но великодушного кота, по-кошачьи свернувшегося на коленях у хозяина. |
