Пауза.

    Секунда тишины, заполнившей Обитель до краев, - золотая чаша беззвучия.

    -  Вот и он, Кришна Джанардана, в свою очередь решил навести порядок. Чтобы восхитились и склонили. Только, боюсь, Вторым миром он не ограничится. Иной размах, не чета тебе, малыш… Он решил навести порядок по-своему, начиная сверху. С того места, откуда растут его поводья. Потому что рыба гниет с головы. Суры-асуры, новый мир на пороге! Не знаю, как Калкин-Душегуб, последний судия, но грядет Господь Кришна!

    Я почувствовал, как дыхание мое помимо воли наполняется грозой. Ладони вспотели, словно я держал в руках что-то до безумия хрупкое и боялся раздавить, беседка растворилась в тумане воспоминаний, и вокруг явилась поляна леса Пхалаки. Место, где я позавчера встречался с собственным сыном, с Обезьянознамен-ным Арджуной-Витязем, - но встретился сперва с золотушным ракшасом, а затем с насмерть перепуганным человеком, добровольно оскопившим собственную душу. Ибо отречься от любимого прозвища, от чести и гордости ради Пользы и служения… мальчик мой, наверное, только я понимаю, чего это стоило тебе, сыну Громовержца.

    Да, я понимаю - но еще я помню.

    Мы оба помним:

    Образ ужасен Твой тысячеликий,

    тысячерукий, бесчисленноглазый,

    страшно сверкают клыки в твоей пасти.

    Видя Тебя, все трепещет, я - тоже. 

    Внутрь Твоей пасти, оскаленной страшно,

    воины спешно рядами вступают,

    многие там меж клыками застряли -

    головы их размозженные вижу.

    Ты их, облизывая, пожираешь

    огненной пастью - весь люд этот разом.

    Кто Ты?! - поведай, о ликом ужасный!..

    И издали откликнулся гибельный ветер, вздох огненной пасти, что явилась в Безначалье трем Миродержцам из восьми, веселый голос с Поля Куру:

    Устремившись ко Мне, все деянья

    Возложив на Меня силой мысли,

    В созерцанье Меня пребывая,

    Всем сознаньем в Меня погружайся.

    Бхакт Мой! Будь лишь во Мне всем сердцем!

    Жертвуй Мне! Только Мне поклоняйся!

    Так ко Мне ты придешь, Мой любимый,

    Я тебе обещаю неложно…

    В следующий миг, властно сбрасывая наваждение, меня настиг призыв Свастики Локапал.

    Я встал, раскинув руки крестом, волна Жара прошла насквозь и укатилась в колыбель Прародины. «Хорошо есть…» - начал было я, внутренне содрогаясь и понимая, что не смогу сейчас завершить возглас Тваштара-Плотника, как должно.

    «И хорошо весьма!» - подставил плечо чужак во мне.

    Возможно, он что-то предчувствовал.

    Или просто издевался.

    * * *

    -  …Поле Куру открыто для посетителей, - сказал я всем чуть позже. - Великая Битва закончилась.

    И Вишну заплакал.

    2

    Джайтра, колесница моя золотая, садилась медленно, с опаской, пробуя землю краем переднего правого обода. Боялась, что хитрая Курукшетра просто затаилась дымчатым леопардом и вот-вот вспучится навстречу прежним нарывом, сомнет, опрокинет, раздавит всмятку… Нет, обошлось.