Я сказал Коле, что, по-моему, в словах суданца есть смысл. Нам требовалось нанять проводника. Если не бишарина, то, может, кого-то из племени туарегов? Но он был непреклонен.

— Путь никому не известен. Тропа, которая ведет к тропе, потеряна. Именно поэтому европейцы не сумели ничего найти. Когда мы все отыщем, то сможем устроить свой собственный маршрут. Тайна даст нам постоянное преимущество, если мы и дальше станем заниматься этим бизнесом.

Потом он показал мне карту, которую ему помог нарисовать сенусит. Это место могло быть где угодно. Но Коля знал долготу и широту.

— Как только доберемся до Зазары, у нас снова будет четкая тропа. И не одна. Большинство из них, конечно, направлены во внутренние районы. Дороги работорговцев ведут с континента — из французской Западной Африки и Рио-де-Оро, из Абиссинии. Почти все темнокожие рабы теперь проходят через Зазару. Оттуда они могут направиться на восток: в Каир и Мекку, в Ирак или Сирию; на запад: в Триполи, Алжир и Марокко. Римляне не изобретали дорожную сеть, как не изобретали математику. Всем этим мы обязаны арабам.

Правда, арабы изобрели алгебру. Правда и то, что Эйнштейн использовал алгебру, чтобы изобрести ядерную бомбу. Прекрасный пример сотрудничества арабов и евреев. Nicht wahr?

И кто несет ответственность за победу примитивной десятеричной системы счисления над изысканной двенадцатеричной? Шумеры, чтобы восславить собственное интеллектуальное богатство, подарили нам гибкую математику дюжин, бесконечно более изменчивую и бесконечно более приспособленную к представлению и изучению мира. Но рациональные евреи с их десятками того и десятками этого, вечные спутники арабов, нашли способ уменьшить и упростить наши достижения. Нумерологический империализм одержал окончательную победу, когда Великобритания поддалась идиоту от математики, месье Диксу. Двенадцать гротов — пенс, двенадцать пенсов — шиллинг и двенадцать шиллингов — фунт. Вполне достаточная была бы «рационализация»! Что являла бы собой Англия без своей «нелогичной» валюты? Использование таких нестандартных исчислений развивает остроту ума. История этого столетия с жестокой иронией отметит, что наше поклонение Божественной Рациональности стало нашим наиболее нелепым безумием.

Полагаю, во всем винить нужно французов. В больнице было то же самое. Тот психиатр рассказывал мне, что проводил эксперименты на кошках. Человеческий мозг, по его словам, походит на компьютер. О, конечно! Он имел в виду вот что — нашлась модель, которую он смог понять. И тогда он назвал модель Реальностью. Я напомнил ему простую истину: компьютер — изобретение человека. Разум человека, однако, — изобретение Бога; первый удобен ограниченностью, второй — непостижим в своем бесконечном разнообразии. И две шестерки лучше выражают это, чем половина двадцати. Мы отвергаем наследие первых великих строителей городов. Бог даровал им «двенадцать». Мы с тех пор превратили Его дар в «десять». С нашими нынешними образовательными стандартами мы скоро будем требовать «один плюс один плюс один», потому что забудем, как считать до трех. С помощью этих экономических систем мы все дальше уходим от Рая. Сможем ли мы когда-нибудь двинуться в обратный путь?

Ночью, перед утренним призывом к молитве, мы покинули караван. Мы скрылись за скалами, едва начался рассвет и стала видна плоская даффа. Эта безводная и бесплодная равнина, коричневая, неизменная, однообразная, потом уступила место дюнам, которые стояли как застывшие во времени волны, напоминания о тех днях, когда по узким долинам текли огромные реки и все было зеленым и прекрасным, и на этих пышных землях стояли города людей, которые жили до эпохи Атлантиды, создавали законы, развивали великие искусства и пребывали в мире и покое.