Разве это не прискорбно?
- Да. Мы так считали.
- У вас, возможно, это вызывало особое возмущение. Ведь вы ярый противник женского равноправия, и вам особенно отвратительно видеть
женщину, владеющую или управляющую чем-то.
- Это не правда.
- Но так ведь мисс Дьюди сказала Гудвину.
- Мисс Дьюди слишком язвительная особа, и ее словам нельзя доверять. Что касается женщин, то я знаю только одно: их поведение иногда в
корне противоречит правилам моей бухгалтерии. Они должны получать только то, что заработали. А в силу многочисленных дефектов в их способностях
и характерах они не способны заработать больше, чем на пропитание.
Исключения очень редки.
Вулф отодвинул от себя поднос, положил ладони на подлокотник кресла и медленно обвел глазами кабинет слева направо.
- Думаю, с меня достаточно, - сказал он довольно миролюбивым тоном. - Я вовсе не уверен в том, что вечер прошел хорошо, независимо от того,
принес ли он, как определил бы это мистер Питкин, прибыль или убыток вам или мне. - Он выбрался из кресла и выпрямился. - Мистер Паркер, вы
пройдете со мной?
Я хотел бы проконсультироваться с вами, прежде чем определить свою позицию.
Избрав, как и раньше, окольный путь вдоль стены, он двинулся к двери, где к нему присоединился Паркер. Я встал и стал выяснять, не хочет ли
еще кто-нибудь выпить. Желающие нашлись. Большая часть присутствующих покинула свои кресла. Виола Дьюди увлекла Сару Джеффи в дальний угол для
секретного разговора. Эндрю Фомоз подошел к ним, хотя они его и не звали. Однако, несмотря на разницу в характерах, дамы не выказали никаких
признаков раздражения, так что я не счел нужным вмешаться.
Когда все взяли свои бокалы, я присел на кончик письменного стола Вулфа, закрыл глаза и стал вслушиваться в раздающийся отовсюду легкий
шумок. Я был вполне согласен с Вулфом. Дальнейший разговор с ними был бесполезен. Я не видел никакого проблеска в создавшейся ситуации. А он?
Я поплотнее смежил глаза и сосредоточился. Но шум и болтовня помешали мне услышать звук открывающейся двери. Внезапно стало тихо, и я
очнулся.
Вулф и Паркер вернулись. Адвокат подошел к Саре, а Вулф - к своему письменному столу, но садиться не стал. Он оглядел собравшихся.
- Мисс Дьюди и вы, джентльмены, я еще не готов к тому, чтобы сказать "за" или "против". Сейчас уже за полночь, и я должен обдумать все
виденное и услышанное.
Я могу только обещать, что Паркер не предпримет ни единого шага в пользу миссис Джеффи до тех пор, пока не получит на это моего согласия.
Думаю, вопрос решится в течение завтрашнего дня. Но и в этом случае Паркер предварительно известит вас через мистера Холмера.
Конечно, эти слова Вулфа не были приняты безоговорочно. Холмер и Брукер возражали, но самые громкие протесты исходили от Ирби и Эндрю
Фомоза.
Ирби потребовал, чтобы все внимательно изучили документ его клиента и признали его подлинность. Фомоз хотел знать, когда его сделают
директором и сколько ему будут платить.
Пока длилась вся эта суматоха, Бернар Квест спокойно подошел к Саре и принялся в чем-то настойчиво ее убеждать. Но я видел, как она
несколько раз отрицательно покачала головой.
И все же первым, кто сдался, был Фомоз. |