Когда дело идет о героях, об этих действительно образцовых людях,
интерес к индивидууму, к имени, к внешнему облику и жесту кажется нам
дозволенным и естественным, ибо и в самой совершенной иерархии, в самой
безупречной организации мы видим вовсе не механизм, составленный из мертвых
и в отдельности безразличных частей, а живое тело, образуемое частями и
живущее органами, каждый из которых, обладая своей самобытностью и своей
свободой, участвует в чуде жизни. Стараясь поэтому раздобыть сведения о
жизни мастера Игры Иозефа Кнехта, в первую очередь все, написанное им самим,
мы получили в свое распоряжение ряд рукописей, которые, нам кажется, стоит
прочесть.
То, что мы собираемся сообщить о личности и жизни Кнехта, многим членам
Ордена, особенно занимающимся Игрой, полностью или отчасти, конечно,
известно, и хотя бы по этой причине наша книга адресована не только этому
кругу и надеется найти благосклонных читателей также и вне его.
Для того узкого круга нашей книге не понадобилось бы ни предисловия, ни
комментария. Но, желая сделать жизнь и сочинения нашего героя достоянием
читающей публики и за пределами Ордена, мы берем на себя довольно трудную
задачу предпослать книге в расчете на менее подготовленных читателей
небольшое популярное введение в суть и в историю игры в бисер. Подчеркиваем,
что предисловие это преследует только популяризаторские цели и совершенно не
претендует на прояснение обсуждаемых и внутри самого Ордена вопросов,
связанных с проблемами Игры и ее историей. Для объективного освещения этой
темы время еще далеко не пришло.
Пусть не ждут, стало быть, от нас исчерпывающей истории и теории игры в
бисер; даже более достойные и искусные, чем мы, авторы сделать это сегодня
не в состоянии. Эта задача остается за более поздними временами, если
источники и духовные предпосылки для ее решения не исчезнут дотоле. И уж
подавно не будет это наше сочинение учебником игры в бисер, такого учебника
никогда не напишут. Правила этой игры игр нельзя выучить иначе, чем обычным,
предписанным путем, на который уходят годы, да ведь никто из посвященных и
не заинтересован в том, чтобы правила эти можно было выучить с большей
легкостью.
Эти правила, язык знаков и грамматика Игры, представляют собой некую
разновидность высокоразвитого тайного языка, в котором участвуют самые
разные науки и искусства, но прежде всего математика и музыка (или
музыковедение), и который способен выразить и соотнести содержание и выводы
чуть ли не всех наук. Игра в бисер -- это, таким образом, игра со всем
содержанием и всеми ценностями нашей культуры, она играет ими примерно так,
как во времена расцвета искусств живописец играл красками своей палитры.
Всем опытом, всеми высокими мыслями и произведениями искусства, рожденными
человечеством в его творческие эпохи, всем, что последующие периоды ученого
созерцания свели к понятиям и сделали интеллектуальным достоянием, всей этой
огромной массой духовных ценностей умелец Игры играет как органист на
органе, и совершенство этого органа трудно себе представить -- его клавиши и
педали охватывают весь духовный космос, его регистры почти бесчисленны,
теоретически игрой на этом инструменте можно воспроизвести все духовное
содержание мира. |