А может, все мои рассуждения неверны?

Без единого звука открылась дверь, и в комнату вошел невысокий черноволосый мужчина с беззаботным выражением лица.

– Добрый день, Алексей,– сказал он, широко улыбаясь.

– Добрый день, Антонио,– ответил я, продолжая сидеть в кресле и пить кофе. Потом показал на кровать: – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.

Он так и сделал. То есть присел.

– Вы, как я вижу, уже успели здесь освоиться,– заметил он с той же улыбкой до ушей. Я мельком пробежал взглядом по комнате:

– Жить можно. А вы, никак, пришли сказать мне, что Совет допустил ошибку и я могу быть свободен?

– Не совсем. То есть Совет не допускал ошибки, но вы можете быть свободны. Правда, для этого нужно кое‑что сделать.

Ага, мысленно произнес я. Поздравляю, Алексей, думать мы еще не разучились.

– Не люблю условий,– возразил я вслух.

– Придется полюбить – самоуверенно заявил Антонио. В этот момент я едва сдержал себя, чтобы не запустить в него чашку с еще горячим кофе.

– А в чем, собственно, дело? Если я что‑то нарушил, пусть этим занимается полиция. Частные компании не имеют права лишать человека свободы... Любого человека. Вы явно наживаете себе неприятности.

Антонио не повел и бровью:

– Бросьте. Маргарет рассказала вам достаточно о нашей Компании. Вы очень хорошо знаете, что у нас свои законы. И свои способы проведения их в жизнь. Если уж на то пошло, то я могу даже сообщить вам, что в качестве высшей меры наказания у нас все еще применяется смертная казнь. Так что советую хорошенько подумать, прежде чем отказываться от моего предложения.

И он снова добродушно улыбнулся. Как будто только что удачно пошутил.

Я покачал головой:

– Что вы говорите! Смертная казнь! Вы меня напугали так, что я потерял сознание. И провалялся без признаков жизни трое суток. А теперь со страху не могу говорить.

Его улыбка стала натянутой.

– Не паясничайте. Речь идет о вашей жизни и смерти.

– За свою жизнь я кем только ни был, а вот паяцем не приходилось. Раз уж речь пошла о смерти, почему бы не исправить это напоследок?

– Вы еще не слышали моего предложения...

– Зато уже вдоволь наслушался угроз. Вы всегда так разговариваете с людьми? Это ваш стиль? И часто удается прийти к соглашению?

Уголок его рта начал подергиваться, а я задумался. Вряд ли это и есть таинственный третий претендент. Слишком грубо работает. Да и едва ли претендент открылся бы сразу. Скорее всего, Антонио просто на побегушках у кого‑то более солидного.

Мой собеседник наконец справился с собой, стер с лица улыбку и опять попытался напустить на себя самоуверенный вид. Теперь меня это начало забавлять.

– Вы должны понимать, что оказались в невыгодном положении,– упрямо гнул он свою линию.

– Интересно, с чего вы так подумали? – я перебил его, не дав продолжить фразу.– Здесь довольно удобно, в некоторых гостиницах условия похуже. К тому же я живу здесь бесплатно, а что еще нужно для счастья?..

Похоже, я ему нравился все меньше и меньше. Он небрежно оперся рукой на кровать и заявил:

– Разговаривая со мной в таком тоне, вы подвергаете свою жизнь опасности.

Я мигом сбросил маску благодушия и думать забыл о шутливом тоне. Заговорив, я с удовлетворением отметил, что мой голос стал жестким:

– Да ну? А если посмотреть на это с другой стороны? Вы ведь тоже подвергаете себя опасности, угрожая мне. И при этом еще находясь со мной в одной комнате. Глупо, Антонио.

По его лицу снова поползла самодовольная ухмылка:

– Ну‑ка, попробуйте ко мне приблизиться! Скажу вам заранее, вы не сможете даже коснуться меня.