«Больница, – решил он спустя несколько минут. – Почему я в больнице?»

Джек долго пытался сосредоточиться на этой мысли, пока наконец не вспомнил, почему он тут. А когда вспомнил, то происшедшее понемногу стало выплывать из лекарственного тумана.

«В меня, кажется, тоже стреляли?» – Райан медленно повернул голову направо. Возле кровати висела на металлической стойке бутыль с физиологическим раствором, резиновый шланг от неё шёл под простыню, к его руке. Он напрягся, чтобы ощутить кончик катетера – где‑то он должен был входить в локоть правой руки, – но так ничего и не уловил. Во рту было сухо до шершавости. «Мне ведь продырявили не правую руку…» – Затем он попытался повернуть голову налево. Но что‑то мешало этому – что‑то мягкое, однако неподатливое. Что именно – не так уж и важно. Даже собственное состояние его не очень‑то занимало. То, что было вокруг, интересовало его больше. Взглянув чуть вверх, Райан увидел нечто вроде телеэкрана и ещё какую‑то непонятную электронику. «Экран ЭКГ, что ли? В общем что‑то вроде этого», – заключил он. Судя по всему, он был в хирургической палате, весь обмотанный проводами, точно космонавт.

– Ага, мы проснулись, – откуда‑то издалека прозвучал голос. Райан упёр подбородок в грудь и только тогда увидел сестру лет пятидесяти. Лицом она была похожа на Бетти Дэвис, только вся в морщинах – должно быть, много лет то и дело что хмурилась. Он хотел сказать что‑то, но рот был словно замазкой залеплен.

Получилось нечто среднее между хрипом и кваканьем. Пока он размышлял над тем, что же за звук вырвался из его рта, сестра исчезла.

Минуту спустя появился мужчина – тоже лет пятидесяти, высокий и худой, в зелёном одеянии хирурга. На шее у него висел стетоскоп. Что‑то ещё было у него в руках, но что именно Райан не мог понять. Он выглядел довольно усталым, но всё же удовлетворённо улыбался.

– Ну‑с, – сказал он, – мы проснулись. Как мы себя чувствуем?

На этот раз у него вырвался только хрип, но хотя бы без этого кваканья.

Врач – или кто он там был – жестом подозвал сестру. Она подошла к Райану со стаканом воды – на самом донышке. Он втянул её через стеклянную трубочку, но этого было слишком мало для глотка – он впитал её, как губка.

– Спасибо. Где я?

– В хирургической палате для выздоравливающих. Это больница св. Томаса. Вы здесь после операции на левом предплечье и плече. Я ваш хирург. Мы трудились над вами часов шесть, и, похоже, – добавил он рассудительно, – вы будете жить.

Райан был для него прежде всего лишь частью удачно проделанной работы.

Райан лениво подумал, что английский юмор, столь восхитительный в иной ситуации, был слишком сух в данных обстоятельствах. Он начал было сочинять, что бы такое сказать врачу, но тут увидел Кэти. Сестра с лицом Бетти Дэвис двинулась к ней, чтобы выпроводить из палаты.

– Прошу прощения, миссис Райан, но только медицинскому персоналу…

– Я – врач, – сказала Кэти и вытащила из кармана удостоверение личности.

– Глазной институт Вилмера, больница Джонса Хопкинса, – прочитал хирург и, протянув ей руку, одарил дружелюбной улыбкой. – Приветствую вас, коллега. Меня зовут Чарлз Скотт.

– Это верно, – слабым голосом подтвердил Райан. – Она – хирург, доктор медицины, а я – историк, тоже доктор…

Но никто, вроде бы, не обратил внимания на его слова.

– Сэр Чарлз Скотт? Профессор Скотт?

– Он самый.

Приятная улыбка.

«Каждый любит, когда его узнают», – подумал Райаи.

– Один из моих учителей, профессор Ноулис, – ваш знакомый.