Его прервал стук в дверь. Вошел судебный врач. Поклонившись судье, он протянул ему лист бумаги со словами:

— Как ваша честь поймет из этого отчета об осмотре, женщине по имени Мэн было примерно пятьдесят лет. За исключением рубца вокруг шеи, я не нашел на ее теле никаких признаков насилия. Предполагаю, что убийца, когда пил с ней чай, встал со стула под тем или иным предлогом и, проходя позади нее, внезапно обмотал шарф вокруг ее шеи. Шарф был затянут так туго, с такой силой, что буквально пережал дыхательное горло.

— Спасибо. Распорядись, чтобы труп положили во временный гроб и сообщили ближайшим родственникам. Пусть они заберут его как можно быстрее, нельзя долго держать его в такую ужасную жару. Господин Гоу Юаньлян уже забрал тело госпожи Янтарь? Да? Хорошо. Проследи, чтобы семье Ся Гуана тоже сообщили. Я слышал, его родители живут в столице. — Судья провел рукой по лицу, потом спросил: — Как чувствуют себя трое арестованных?

Врач скривил губы.

— У того, у кого разорваны уши, сломано еще несколько ребер и есть внутренние повреждения. Второму я вправил плечо и дал успокоительное, потому что у него еще и сотрясение мозга. Я думаю, этих двоих можно будет допросить уже через несколько дней. Что же касается парня с разбитым горлом, пройдут недели, пока он снова сможет заговорить — если вообще когда-нибудь сможет.

Когда врач ушел, судья Ди сказал советнику Хуну:

— Кажется, это трио неудачников уже получило наказание. Девица Фиалка Лян — не та особа, с которой шутят. Воистину Фиалка! Святые Небеса, эта жара становится все сильнее! Открой окно, Хун.

Советник высунул голову наружу, потом быстро отступил обратно в комнату и опять закрыл окно.

— Снаружи еще жарче, ваша честь. Небо затянуто низкими тучами, и ни ветерка. Боюсь, нас вскоре ждет сильная гроза.

Судья взял из таза полотенце, вытер потное лицо и обмотал полотенце вокруг шеи. Подвинув таз через стол к советнику Хуну, он проговорил:

— Сделай то же самое. Так вот, пока я ел полуденный рис, я перебирал в уме три убийства. Четвертое, убийство сводни Мэн, практически не изменяет выводы, к которым я пришел. Попробую все подытожить и изложить тебе ситуацию, Хун.

— Прежде чем вы это сделаете, господин, очень хотелось бы услышать, почему вы так интересуетесь действиями господина Гуана.

— Сейчас дойду и до Гуана. Он играет важную роль в одной из моих версий. Но давай разберем все по порядку. Значит, так: эти убийства указывают на некоего безжалостного маньяка как на главного преступника. Кто он такой — прямых свидетельств нет, и он хорошо позаботился о том, чтобы прикончить всех, кто мог бы дать против него показания. Госпожа Янтарь, Дун Май, Ся Гуан, сводница Мэн — все мертвы. Так что нет свидетелей, нет ключа к разгадке. Добавь к этому постоянно повторяющийся мотив торговли древностями, историю об Императорской жемчужине, мрачный фон, который обеспечивает Белая богиня в своей недоступной никому священной роще, — и перед тобой налицо все элементы интригующего, восхитительного дела!

Я хочу сказать, восхитительного в том смысле, что его можно обсуждать и по поводу него можно строить версии, сидя с близкими друзьями за чашкой чая после плотного обеда.