И они втроем уселись на тренерскую жердочку. Но уже через секунду Петел не выдержал, вскочил, и принялся нервно расхаживать перед слушавшими его Конь-Куром и Алектором.

– Общепородное триединство безобразнейшим образом нарушено и искажено в сознании обывателей! – вещал Петел. – Для начала – простейший вопрос к вам, уважаемый профессор Алектор: что было раньше – курица или яйцо? А? Как вам кажется?

Алектор не задумывался ни на секунду:

– Изначально первым был петух! – проревел он зобно и даже злобно.

– Браво, профессор! Помните, я предсказывал эдак с час назад, что мы еще сольемся в тандем по своим основным взглядам на куроздание?

– Не помню, – насупился Алектор.

– Ну и ладушки, – махнул крылом Петел. – Так вот, слушайте. У всех пернатых пар сначала называют мужика: «ворон-ворона»…

– Протест: ворон и ворона – это совсем разные породы пернатых, – вскинул свой повисший гребешок Алектор.

– Протест принят, – кивнул гривой Конь-Кур, взяв на себя таким образом роль третейского судьи.

– Хорошо-хорошо, я оговорился… – уступил Петел. – Идем дальше: «ястреб-ястребиха», «орел-орлица», «грач-грачиха»…

– Конь – лошадь, – зачем-то вставил Конь-Кур.

– Ну да, то есть – нет, – лопотал Петел. – Это совсем из другого ряда… Волк – волчица. Ну? Теперь поняли?

– Пока нет, – заерзал на жердочке Конь-Кур, которого сейчас гораздо больше занимало возобновление сшибок колонн на ристалище.

– У нас почему-то на первом месте стоит курица, кура! – гневно кудахтнул доцент. – Даже название города и долины, да и государства в целом говорит непосвященному, что у нас – страна кур! Кур-Щавель! Куры по умолчанию как бы ставятся на первое место в обществе! То есть, профессор, вопреки вашему справедливому мнению, сначала якобы была курица! Это, господа – стыд, позор и куриная слепота!

– И в чем же, позвольте спросить, ваша общепородная идея?

– Мое общепородное триединство – мужеска, женска пола и цыплят (с яйцами вкупе) строится на мужской главенствующей и первородной миссии!

– Что же, теперь переименовывать Кур-Щавель в Пет-Щавель? Я правильно вас понял? – с интересом глянул на доцента Конь-Кур.

Он молниеносно сообразил, что развернутая на страницах газеты «Курям» полемика по поводу переименования города, долины и страны обеспечит ему грандиозный приток читателей.

– Почему – в Пет-Щавель? – недоуменно затряс головой старый Алектор.

– Да потому что «Пет», – вкрадчиво пояснил Конь-Кур, – это то самое, что вполне устроит всех особей мужеска пола. Пет – с этого слога начинаются оба термина: и петух, и петел. Правильно я говорю, доцент Петел? Вы предлагаете ввести ПЕТ-РИАРХАТ!

– В целом – вы мыслите правильно, только переименовывать ничего не надо! В том-то вся и штука! – залился довольным клекотом доцент-окольцовец. – Наши далекие предки, называя это место Кур-Щавелем, все правильно понимали! Это мы, нынешние, позабыли все и вся!

– Что же такое мы позабыли, а ты вдруг взял, да и за нас всех вспомнил? – мрачно, с издевкой, посмотрел на него осоловелыми глазками Конь-Кур; отмена идеи всеобщего переименования омрачила редактора газеты.

А осоловелость его глазок ничего хорошего для визави издателя газеты «Курям» не предвещала – как-никак, редактор был не только основателем и владельцем, но еще и главным тренером по жестокому виду борьбы.