Будет образована следственная комиссия во главе со мной. Но я повторяю вам еще раз: не ждите чуда! Дело не только в том, что мы покончим с коррупцией нескольких крупных воротил, – оно и в том, насколько безразличен ко всему наш «средний» гражданин. Вместо того, чтобы выполнять свой долг, он говорит себе: «Я не вмешиваюсь, и пускай этим занимаются другие, кому положено заниматься такими делами». Неправильно! Он должен вмешиваться в «такие дела»! Отговорка ему нужна для оправдания своей пассивности, – Крэнстон слабо улыбнулся. – Я могу лишь повторить то, что усвоил, будучи еще молодым полицейским: арестовывать нужно всех, кто нарушает законы! Все, ребята. А теперь оставьте меня – у меня дела!
* * *
Дэв сидел в комнате для посетителей, беспомощно сложив руки на коленях. Так он просидел всю ночь с того момента, когда сюда доставили Дебби. Было половина одиннадцатого утра, когда пришел врач. Усталый и измученный, он обратился к Дэву:
– Мистер Бэньон, я не думаю, что вы сейчас можете увидеть больную. Нам трудно ей помочь. Она потеряла много крови.
– Когда я смогу ее увидеть, доктор?
– Трудно сказать. Мы дали ей морфий. Через несколько часов... может быть, лишь завтра утром.
– Я зайду. Будьте добры сообщить мне, если...
– Конечно. Почему она стрелялась?
– Чтобы сделать мне приятное! – и когда врач недоумевающе уставился на него, Бэньон добавил: – И вам, и всем остальным, живущим в нашем городе. – Он ушел, а доктор обескураженно смотрел ему вслед.
Было почти четыре часа, когда Бэньон прибыл к Крэнстону. Тот сидел совершенно один в своем бюро за письменным столом.
– Я хотел уже просить полицию разыскать тебя, – сказал инспектор.
Дэв сдвинул шляпу на затылок.
– Что произошло?
– Ты не читал газеты?
– Нет, у меня были дела.
– У нас тоже. Благодаря твоей помощи у нас богатый улов.
– Что стало с заправилами, с Лаганой и Стоуном?
– Лагана мертв.
– Что? Покончил с собой еще до ареста?
– Нет, не совсем так, Дэв. Всю ночь напролет он напряженно работал, звонил по телефону, пытался сделать все, чтобы узнать, какая информация имеется в этом документе. Под утро он лег спать. Его жена утверждает, что он себя неважно чувствовал. Больше он не проснулся.
– Сердце?
– Вероятно.
Дэв Бэньон посмотрел через окно на город. Зажигались первые огни.
– Итак, он мертв. Осталась организация. Что будет с ней, Крэнстон?
– Посмотри газеты. Показания Дири почище взрыва бомбы. Поздравляю, Дэв!
– Спасибо.
– И подумать только, ты был совсем один – один против всех...
– Вначале и я думал так же: один человек против всего города! Но сегодня я понимаю, что это не так, что мне помогли многие. Сперва Люси Карровэй, потом Парнелл, ты и Бурке, нищая негритянка из Честера, Эштон, негр автослесарь, Элл и его друзья, пастор Мастертон и некая девушка по имени Дебби. И теперь мне кажется, будто за моей спиной стоял весь город, по крайней мере все его порядочные граждане.
– Хорошо, что ты видишь все в таком свете, Дэв.
– Кстати, а где Стоун?
– Пока на свободе. Мы могли его уже взять, но нам необходимо разрешение на арест. Ты, конечно, думаешь, что повод давно мог найтись – и ты прав! – сейчас в голосе инспектора звучало предостережение. – Все нужно делать в рамках закона, ты понимаешь, Дэв? Мы берем арест Стоуна на себя.
– Да, я понимаю и оставляю его вам.
Крэнстона не обмануло его напускное безразличие.
– Ладно, Дэв, только не забудь о нашем уговоре! Мы возьмем его, Дэв, можешь не беспокоиться. |