– Одна?..

– Да, одна.

– М м... Она просила что нибудь передать?

– Да. Я должен вам передать, что она не вернется.

«Вот, значит, как! Есть ли у нее деньги? Кажется, с ней была сумочка». Он поднялся наверх, закурил сигарету, посмотрел на улицу. Он слышал, как разговаривали мужчины, смеялись женщины, – и ему сделалось необыкновенно одиноко! «Хоть бы Дебби не уходила...».

Вдруг зазвонил телефон.

– Дэв?

Он узнал ее голос.

– Да, Дебби, где ты? .

– Я у миссис Дири, Дэв! Я решила не быть тебе в тягость, – она засмеялась и смех ее прозвучал как то неестественно.

Дэв резко выпрямился.

– Ты сошла с ума? Что тебе там нужно?

– Я кое что доказываю! Я доказываю, что не принадлежу к робкому десятку.

– Возвращайся домой немедленно!

– Ну нет, я останусь здесь! Некоторое время Дэв медлил.

– Дебби, где миссис Дири?

– Здесь, но она мертва!

– Ты сошла с ума!

– Нет, просто я сегодня храбрая! Ты не мог ее пристрелить, а я это сделала. Для тебя и для себя!

– Ты в своем уме? Немедленно возвращайся домой!

– Нет, Дэв. Я знаю, что Дири оставил записку и что его жена берегла ее, как зеницу ока.

– Дебби... – перебил ее Дэв.

– Нет, нет, говорить буду я. Я знала об их соглашении с Лаганой, остальное я поняла из твоих слов.

– Я немедленно выезжаю! Подожди меня!

– Ну нет, я не могу ждать! Прощай, большой и глупый парень! Ты хорошо относился ко мне. Благодарю тебя, Дэв!

В телефоне раздался треск. Дэв нашел в телефонной книге номер, набрал его, но ответа не последовало.

Несколько раз он прошелся по комнате, потом позвонил Джерри Фарнхэму.

* * *

В половине десятого утра в бюро директора службы безопасности появился адвокат Уильям Копелли. С ним было шесть репортеров и три фотокорреспондента.

Рядом с пультом директора стоял инспектор Крэнстон. Судя по его виду, нельзя было сказать, что он провел бессонную ночь. В десять утра он был назначен заместителем начальника полиции – такова была реакция на документ Дири. Он знал, что уйдет в отставку после разбора дела, однако на это время решил остаться на посту.

Копелли открыл папку и положил на стол тонкий пакет с бумагами.

– Моя умершая клиентка Мери Эллен Дири завещала, чтобы этот пакет был вскрыт в вашем присутствии и зачитан в случае, если она умрет насильственной смертью. Вчера вечером ее застрелили. Бумаги были переданы ей Томасом Дири, ее мужем, который покончил жизнь самоубийством. Позднее миссис Дири поручила мне изготовить для корреспондентов копии документов, если не представиться возможность зачитать документ в ее присутствии. По одной копии должны получить мэр и президент городского совета. Я начинаю с оглашения!

– Пожалуйста! – сказал директор.

Как только Копелли взял документ в руки, вспыхнули блицы.

– Повремените до тех пор, пока мистер Копелли не закончит, – заметил Крэнстон репортерам.

А Копелли читал, он зачитывал все, Что собрал за долгие годы работы Дири и чем он хотел облегчить свою совесть... Через сорок пять минут он закончил.

– Мы займемся этим делом, проверим все сведения! – заверил директор.

На Крэнстона набросились корреспонденты.

– Ребята, не торопитесь! Эта история от нас никуда не уйдет, но чуда не будет, дайте понять это читателям. Нельзя в один день очистить все, что накапливалось годами. – Его лицо было сурово, но глаза жизнерадостно блестели.

– То, что пишет Дири, – обвинения и нам нужно доказать их. Быть может, все правда, быть может, только половина, а возможно, лишь одна пятая.