Изменить размер шрифта - +

– Чего вы, однако, не сделали?

– Как я могла согласиться! Это была ба непростительная глупость. Когда я говорила с Лаганой, записка уже лежала в моем сейфе, в банке. У моего адвоката есть написанное мной письмо, которое он должен вручить начальнику службы безопасности в присутствии представителей прессы в случае моей насильственной или неожиданной смерти, – она усмехнулась. – Как видите, записка Тома не только мой самый надежный залог, но и мое страхование жизни. Мистер Лагана сам будет беспокоиться о том, чтобы со мной ничего не случилось.

– И разумеется, именно вы сообщили ему о Люси Карровэй?

– Еще бы! Вы сами дали мне понять, что она знает больше, чем вам рассказала. Лагана не мог этого так оставить. Кто знает, что ей там наговорил Том. До тех пор, пока она была жива, она представляла опасность, мистер Бэньон.

– И поэтому ее пытали, чтобы выудить из нее все, что она знает. А затем убили, – пробормотал Дэв. – На вашей совести лежит многое, миссис Дири...

– Какое мне до этого дело? Какое мне дело до такой девицы, как Люси Карровэй? Вы думаете, жене приятно узнать, что у ее мужа была любовница? Я ненавидела ее и не скрываю этого, я не намерена ее оплакивать. Но я не зверь, мне жаль, что она так плохо кончила.

– Вы лжете. Ее мучения вам доставили радость.

– Хорошо, пускай будет по вашему. Я рада, что она получила по заслугам. Скажу вам больше – я сохранила все газетные вырезки. Время от времени я их перечитываю, это доставляет мне удовольствие. Вам это не нравится, мистер Бэньон, но я не могу быть доброй ко всем.

– ...И вы довольны, что ваш муж застрелился, что вы своевременно нашли его записку. Он ее оставил открыто, или вы искали ее? Вы даже не дали мужу возможность оправдаться перед самим собой – и рады этому!

– Ах, Том был педант, – сказала она, пожав плечами. – А о признаниях на смертном одре я невысокого мнения. Он не был ангелом, вначале он хорошо зарабатывал, и мы жили прилично, пока его не начали мучить угрызения совести. Потом начали жить на его зарплату. Что за жизнь наступила для меня! Такой женщине, как я, нужны платья, украшения, путешествия. Но он вдруг начал новую жизнь – как это красиво звучит! Он стал даже набожным – вероятно, сдали нервы. Восемь лет размышлял он о своих грехах, а в конце прострелил себе башку, чтобы о нем зазвонили во все колокола! – она презрительно улыбнулась. – К счастью, я вовремя нашла его мазню, а то это был бы лакомый кусочек для прессы.

– И вот теперь письмо у вас в руках! Целый город может отправиться к чертям – вас это не касается. Вы покрываете таких негодяев, как Лагана и Стоун, вы укрываете убийц от электрического стула, вы запятнали грязью право и справедливость, зато вы можете купить себе норковую шубку и бриллиантовую брошь!

Миссис Дири провела языком по губам.

– Дальше, дальше, мистер Бэньон. Вы мне нравитесь!

– Вы обманули вашего мужа в его последних надеждах, – его слова звучали отрывисто, как удары молота.

– Да, да, да! Для меня пост закончился. Теперь я познаю все прелести жизни и уверяю вас, в этом мне не помешают все ваши рассуждения о морали.

– Неужели вы еще верите в то, что ваше будущее выглядит в розовом свете?

Она рассмеялась.

– А почему бы и нет?

– Вы заблуждаетесь, миссис.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду?

Лицо Бэньона стало пепельно серым, он вытащил из кармана револьвер.

– Теперь, я надеюсь, вы понимаете?

Она втянула воздух через сжатые зубы и прошипела:

– Вы не решитесь...

– Почему же? После этого ваш адвокат вручит соответствующим лицам письмо. Затем откроет сейф. В присутствии представителей прессы. Затем наступит великая расплата для Лаганы, для Стоуна, для каждого из этих убийц и гангстеров в отдельности, – и все после того, как вас найдут здесь мертвой и я позвоню в полицию.

Быстрый переход