– Они нам не помешали бы, – ответил Дэв и выпил.

– Правильно, не помешают! – Уилкс вздохнул и провел рукой по лбу. – Честно говоря, Дэв, я не знаю, что принесут нам следующие дни. Я часто не сплю по ночам, и все из за газет, эти чертовы писаки! Мы работали не хуже, чем другие до нас, но скандала не избежать! А все эти всезнайки, реформисты! Что будет после выборов, меня не интересует, но перед выборами нельзя доводить дело до скандала. – Он взял бокал. – Теперь ты видишь, почему дело Дири нам вовсе не ко времени. Оно нам некстати. Понимаешь?..

– Конечно! – равнодушно ответил Бэньон. «Только бы не дать вылиться наружу триумфу, никакого удовлетворения на лице!» – успокаивал он себя при этом.

– Нужно было соблюдать величайшую осторожность, – произнес Уилкс. – А тут появляется Люси Карровэй, включаешься в игру ты. – Уилкс покачал головой. – Вам не следовало соваться для вашей же пользы, – он осушил свой бокал, поставил его и посмотрел на часы. Лицо его было тупым и невыразительным. – Как все таки быстро летит время за беседой с настоящим человеком! – пробормотал он, и Дэв понял, что Уилкс уже не в состоянии контролировать свои действия.

Он решился на последний удар.

– Вот если бы он не оставил записки... – сказал Бэньон как бы в глубоком раздумье.

– Откуда тебе известно? – спросил лейтенант.

Дэв пожал плечами.

– Иначе почему такая кутерьма?

– Да, да, конечно, – Уилкс потер руки.

– Кажется, дело дурно попахивало.

– О Боже, и еще как! Я сам не видел записки, но она почище динамита. Не просто записка, нет – настоящий список, двадцать страниц на машинке, с именами, датами и числами! – он остановился. – Да, это кое что да значит, Дэв! Можешь себе представить. Целая схема о структуре организации.

– Откуда он взял материал?

Уилкс выругался.

– Выследил, собрал! Послушай, Дири сам более восьми лет принимал в этом участие. Он собирал и распределял деньги, которые полицейские участки получали от игорных заведений, проценты за то, что они закрывали глаза на их делишки, а также от букмекеров и от проституток, ну ты знаешь... И потом вдруг он заявляет, что с него хватит и что он хочет выйти из игры. Мы оставили его в покое и думали, что он ничем более не занимается. А как он нам за это отплатил, подонок! Своими списками! Что получает капитан, что перепадает инспектору, шефу. Он перечисляет судей, чиновников, которым Лагана давал взятки, чтобы приостановить следствие или прекратить его. – Лейтенант покачал головой и непроизвольным движением потянулся за бутылкой. – А снижение подоходных налогов, самое скользкое из всех дел, ты себе представить не можешь, что там всплыло. А махинации с городскими финансами! Ты мне не поверишь, если я скажу, кто в этом замешан. Затем перечисление всех предприятий, в которые Лагана и Стоун вложили свои деньги. Послушай, парень, он все это написал черным по белому с фамилиями и датами! Можешь себе представить, какой поднялся бы шум – и именно перед выборами. Как видишь, мы должны были кое что предпринять, когда глупая девчонка прикрылась тобой и своими разговорами обратила внимание на Дири, ушедшего столь тихо и спокойно в мир иной – без письма о намерении покончить с собой. Вот был бы материальчик для газет, если бы они смогли заполучить его!

– А почему вы не сожгли его? – спросил доверчиво Дэв.

– В том то все и дело, материал у нее! У миссис Дири!

– А она его не отдаст?

– Нет, конечно. Ее так просто не возьмешь. Но она тоже согласилась принимать участие.

– А, тогда все в порядке, – решил Дэв.

– Будем надеяться. Но нам пришлось здорово подрожать, скажу я тебе!

– Час перед восходом солнца всегда самый тоскливый, – сказал Бэньон и зевнул.