Дэв Бэньон уставился на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Она была высокой, двадцати семи лет, с рыжими волосами и голубыми глазами, – несколько помолчал и добавил: – Такой портрет может нарисовать только полицейский!

Дебби слегка рассмеялась:

– Это мне еще ничего не говорит. Какой была она, как жила? Любила ли она разные сюрпризы? Приносил ли ты чего нибудь ей? Радовалась ли она этому – вот что я имела в виду.

Бэньон молча встал и подошел к окну. Не отрываясь, долго смотрел на яркие неоновые огни улицы, на мокрый от дождя асфальт, видел двух покачивающихся матросов с высоко поднятыми воротниками...

– Дэв, я не хотела... Извини, это получилось как то глупо с моей стороны. Ты все же уходишь, Дэв?

– Да, я должен.

– Как жаль!

Наконец ему ответили. Жестом руки он дал понять, чтобы Дебби молчала.

– Лейтенант Уилкс? – спросил он.

– Да. Кто со мной говорит?

– Дэв Бэньон, лейтенант.

Уилкс еще раз сказал «алло» четко и коротко, как всегда.

– Как дела? – спросил он.

– Я звоню потому, что очень хочу встретиться с вами сегодня вечером, лейтенант.

Дебби слушала и с удивлением смотрела на человека, сидевшего рядом с ее кроватью и говорившего с такой ужасной недвусмысленностью.

– Хорошо, Дэв, – ответил Уилкс. – Ты хочешь обязательно сегодня? Честно говоря, меня больше устроила бы встреча с тобой завтра. В любое время, когда тебе будет удобно, я жду тебя в моем бюро, хорошо?

– Нет. Мы должны встретиться именно сегодня вечером, это очень важно, по крайней мере для меня, – настаивал Дэв. – Я говорил с Парнеллом, он из государственной полиции. Речь идет об убийстве Люси Карровэй, понимаешь?

Он ждал ответа. На его лице застыла суровая улыбка.

– Ну, хорошо, приходи сегодня. Когда ты будешь у меня?

– Я могу быть у вас через полчаса, – ответил Бэньон и положил трубку.

Дебби, не спускавшая с него глаз, промолвила:

– Оказывается, Дэв, твой голос может быть и холодным, как лед.

Лицо Дэва постепенно разгладилось.

– Правда, Дебби? Если мой голос звучал так сурово, то он выразил именно то, что я сейчас чувствую, но лучше не будем говорить на эту тему. Дебби, мне жаль, что я оставляю тебя. Вставать ты можешь – не забудь только закрыть дверь.

– О Боже, как ты бледен. Ты что, напал на след? – поинтересовалась Дебби. – Что ты собираешься делать?

Он с удивлением посмотрел на нее: «Неужели она сочувствует моим намерениям и планам, не понимая их и не имея о них ни малейшего представления? Бедная Дебби!». И впервые он ощутил нечто вроде сочувствия к ней, к ее судьбе, сочувствия, которое не могло проявиться раньше, заглушенное его ненавистью.

– Еще не след, – ответил он, – но мне нужно сегодня рискнуть. Пожелай мне удачи, Дебби.

– Конечно, Дэв, конечно, желаю. Я уверена, ты всех их накроешь, всех до одного!

– Спасибо, Дебби!

Глава 16

Внизу Бэньон попросил портье, чтобы Дебби принесли куриный бульон, мягкого хлеба и чайник с чаем.

Портье отдал распоряжение, огляделся, нагнулся к Дэву и прошептал:

– Минут десять назад один неизвестный мужчина спрашивал о вашей даме, мистер Бэньон. Я ему сказал, что врач запретил навещать ее.

– Как он выглядел?

– Нельзя сказать, чтобы он был молодым. Но, честно говоря, его лицо мне не понравилось.

«Вероятно, кто либо из телохранителей Стоуна», – подумал Бэньон.

У него мелькнула мысль позвонить тут же Дебби и предупредить ее, однако, подумав немного, он счел более благоразумным ее не беспокоить.