Мама вздохнула и резко загипнотизировала ее.

– Всего на несколько минут, – сказала она. – Только доскажу. Ну вот, одни пытались проникнуть сквозь металлические ставни сзади, другие топорами ломали переднюю дверь. Пожарники Сиеста‑Ки произвели на меня огромное впечатление, особенно ребята с тринадцатой подстанции. Они каким‑то образом содрали ставни и разыскали Ари в кабинете и вынесли ее в такой штуке, похожей на корзину. Или люльку? Как это называется? Неважно.

– А ты был первым, кого нашли мы. – Она посмотрела на отца так, будто вот‑вот заплачет. – Ты был в жутком состоянии. Гораздо худшем, чем сам знаешь кто, не говоря уже об Ари. Ты был черный от сажи, а эти ожоги на спине, ох…

– Кто «сам знаешь кто»? – Его плечи оторвались от подушек, как будто он пытался сесть.

В жизни не видела, чтобы папа кого‑то перебил. Он всегда говорил, что, вне зависимости от крайности ситуации, грубость непростительна.

– Лежи. – Мама протянула руки, словно чтобы толкнуть его, и его плечи упали обратно. – Малкольма. «Сам знаешь кто» – это Малкольм. Ты слишком слаб, чтобы читать мои мысли.

– Он был там? – удивилась я.

– Его обнаружили в коридоре, недалеко от твоего отца. – Глаза ее были прикованы к его лицу, на меня она не смотрела. – Разве ты не знала? Тебе никто не сказал?

– Как он проник внутрь? – спросил папа в пространство.

– Должно быть, сделался невидимым, – предположила я. – Он мог войти, когда я выносила мусор. Потом, когда огонь добрался до него, отвлекся и снова сделался видимым. Но папа мог не разглядеть его в дыму.

– Думаю, его впустил Рафаэль. – Мае откинула волосы за спину и одернула блузку.

– Я никого не видел. – Папа снова поднял руку, с отвращением глядя на внутривенную иглу. – Я проснулся от дыма в комнате. Обнаружил огонь возле кухни и попытался потушить его, но он распространялся слишком быстро. Дым стоял невозможный.

– Этиловый эфир, – пояснила мама. – С него все и началось. Пожарные нашли в кухне канистру. Кто бы это ни затеял, он подошел к делу капитально. Даже вынул батарейки из запасного выключателя для противоураганных ставен.

– Это дело рук Малкольма, – заявила я. – Все сходится.

– Полагаю, это мог быть и Деннис, – возразил отец. – Но я склонен согласиться с тобой – больше похоже на Малкольма. Почему он не ушел, когда запылал огонь?

– Подозреваю, хотел понаблюдать. – В голосе мае звучала горечь.

– Где он сейчас? – Я надеялась, что он мертв.

– Кто знает? – Лицо у мамы сделалось отрешенным. – Его положили в скорую, чтобы отвезти в больницу, но каким‑то образом потеряли его. Когда санитары открыли двери, фургон был пуст.

– Сбежал. – Папа обмяк на подушках и закрыл глаза.

– Тебе надо отдохнуть.

Мае разбудила медсестру, и мы пожелали отцу спокойной ночи.

Вернувшись к себе в палату, я рассказала маме о ссоре в день пожара – и о выражении лица Малкольма, когда тот уходил.

Она не выказала удивления.

– Да, он любит Рафаэля. Я уже много лет об этом знаю.

И лицо ее и голос, когда она произнесла это имя, сказали мне, что она тоже любит папу.

ГЛАВА 19

Жарким днем после обеда, примерно месяц спустя, мы с Харрисом лениво валялись в гамаке на передней террасе дома в Киссими, принадлежавшего друзьям мае. Хозяева уехали на весь день в Орландо, и дом был полностью в нашем распоряжении.