– Психиатр? – удивленно переспрашивает Аннабель.

– Да, Эни, психиатр, – подтверждаю я. – Ей выписали лечение, и оно даже подействовало, но Мириам стала другой. Я ее не узнавал, а она упорно не хотела ни моего участия, ни моей поддержки. Мы оба закрылись в своем горе, а когда стало совсем невыносимо, предприняли отчаянную попытку спасти свой брак и отправились к семейному психологу. Он-то и посоветовал Мириам записывать свои переживания, если она не может проговаривать их вслух.

– И тогда она начала писать свою книгу?

– Нет. – Отрицательно качнув головой, я оборачиваюсь к Аннабель и смотрю в ее потемневшие глаза. – Тогда Мириам нашла иной способ справиться со стрессом.

– Майлз Гриффин? – судорожно вдохнув, догадывается Анна.

Я коротко киваю, сохраняя железобетонное спокойствие. Вот мы и приблизились к развязке.

– Теперь ты знаешь, с чего все началось, Эни, – констатирую очевидный факт. – Все еще хочешь узнать финал истории?

– Да… – отвечает она не самым уверенным и заметно дрожащим тоном.

– Тогда нам придется прокатиться. Собирайся, у тебя пять минут, – сообщаю я и стремительно направляюсь к выходу из кабинета, оставляя за своей спиной растерянную Аннабель и разбросанные по полу свидетельства чужих преступлений.

– Куда мы едем? – уже на пороге растерянно окликает меня Анна.

– На ферму Бенсонов, но учти: на этот раз я не поверну назад.

Глава 25

Только представьте: целые плантации дымчато-желтых цветов. Пылающие поля. На закате они напоминают адское пламя, а на рассвете – пыльцу с крыльев ангела. Завораживающее и пугающее зрелище. Тея считала, что аромат вайды привлек темные сущности, захватившие ее дом и души обитателей. Она видела их повсюду. Мелькающие тени, горящие во тьме красные глаза, леденящий душу шепот по ночам, жуткие шорохи, топот шагов и необъяснимый грохот в пустующих комнатах, хлопающие ставни и скрежет дьявольских когтей по стеклам окон.

Мы едем без спешки, молча, в гробовой тишине и тем же маршрутом, что несколько недель назад. Осенние дни с приближением зимы стали заметно короче. И хотя мои наручные часы показывают половину четвертого, серое небо уже потихоньку начинает темнеть.

Удивительно, но сейчас во мне нет ни тревоги, ни беспокойства. Я абсолютно уверен: мы на верном пути. И Аннабель, к слову, тоже не излучает истерических, панических эмоций, как в нашу первую поездку на ферму. Она задумчиво и отрешенно смотрит в окно, словно смирившись с неизбежностью. За прошедшие дни нас обоих нехило потрепало, вытащив наружу все, о чем мы молчали и чего боялись.

Небо затянуто тяжелыми серыми тучами. Где-то там за ними спряталось холодное сонное солнце. Крупные хлопья снега – первые в этом сезоне, – танцуя и кружа на ветру, обильно припорошили обочины трассы и мимо пролетающие поля, крыши домов и рекламные билборды. Самые настырные снежинки разбиваются о лобовое стекло моего неторопливо ползущего «Чероки», превращаясь в мокрые разводы, разгоняемые дворниками. Осень сдалась, уступив приближающейся зиме, но завтра все вновь может измениться, и девственно-белый покров опять превратится в грязно-серую слякоть. Я не заглядываю так далеко.