|
Охваченные паникой владельцы никак не могли успокоить любимые жилища, а арендаторы даже не пытались ничего предпринять. Над этим хаосом восстала гибкая, мускулистая фигура: лейтенант харакунской гвардии Найк был на удивление трезв. - Чаропевец, в чем дело? Что происходит? - Он прищурил глаза. - Что случилось с вашим другом? - Объяснять некогда! Хватайте скорее принцесс. Всех собирайте! Надо выбираться отсюда, пока не поздно! Позади мангуста раздались вопли - бар со всеми своими бутылками, стаканами и непристойным портретом полулежащей, кардинально обритой нутрии обрушился на пол. - Землетрясение! На морде Хека, подбежавшего к дверному проему, где уже столпились его товарищи, отчетливо читалась тревога. - Нет, это не землетрясение. - Одной рукой поддерживая Маджа, Джон-Том торопливо махал другой. - На судно! Всем на борт! Как только они помогли принцессам спуститься по дергающейся, качающейся веревочной лестнице, огромный, очень злой склад поднялся на двенадцати сваях и решительно направился к центру города. Повсюду мелькали огни - не участвовавшее в ночном веселье население было бесцеремонно вытряхнуто из теплых постелей. Под звон пожарных колоколов отряд специально обученных укротителей домов выдвинулся в портовый район, к нервным офисным зданиям и истеричным пакгаузам. Когда власти успокоят разбушевавшиеся постройки, у них появятся вопросы к тому, кто заварил кашу. Джон-Том надеялся к этому времени уйти далеко в море. Пока Найк и его солдаты ставили парус, Джон-Том пересчитал спутников по головам, затем еще раз - хотел убедиться, что все на борту. Он учел даже облачко нот - за него, впрочем, не стоило беспокоиться. Мелодичная сиротка заиндевелым фонарем мигала на топе мачты. Мангусты отвязали швартовочные концы, и судно пошло на юг. Как раз вовремя! Два крепких сооружения, которым наконец удалось установить причину бунта, поднялись на сваях и заплюхали вдогонку за корабликом. Однако беглое суденышко уже покинуло мелководье, поэтому домам пришлось остановиться и в бессильном гневе хлопать дверьми и ставнями - к крайнему недоумению их потрясенных обитателей. Подвыпившая Сешенше растерянно спросила: - Что произошло? Мы так хорошо проводили время... - Да, - подхватила Ансибетта. - А потом все кругом сошло с ума. Удивительный язык Квиквеллы нервно выстреливал из пасти, облизывая не только ее рыло, но и морды сидевших поблизости. - Здания обезумели, - прошептала она. - Вы лучше его спросите, я тут ни при чем. - Джон-Том указал большим пальцем на Маджа, мирно прикорнувшего возле бушприта. Тиролька была нахлобучена аж до носа, длинное перо трепетом отзывалось на каждый храп. - Его? - Брови Умаджи сдвинулись, почти наполовину скрыв глаза. - А что он может знать? - Это он вызвал переполох. Принялся оскорблять город, здания и все прочее. И стенку пинал. У Сешенше поднялась верхняя губа, блеснули острые зубы. - Да разве с-спос-собна такая мелочь вызвать такой переполох? - Вы Маджа не знаете. Его оскорбления не уступают моему чаропению, да и практики было хоть отбавляй. Алкоголь стимулирует его красноречие, подавляя при этом здравый смысл. Мадж унижал Машупро, и, похоже, в конце концов у города лопнуло терпение. |
