Еще прежде чем успел проснуться, Гэввинг оказался на ногах – два человека трясли его за плечи.

– Что? – спросил он.

– Нам нужны педали, – ответил кто‑то.

Четверо служащих Флота вытаскивали из бараков спящих разморов и гнали их вверх по кроне. Гэввинг с трудом сдержал гнев, а Хорс воспринял все с обычной для него покорностью, но Альфин, когда его выволокли на солнечный свет, все еще протестовал:

– Я помощник хранителя Устья! Я вовсе не пара ног, древесный корм!

– Послушай, ты! Нам нужно отправить людей в Цитадель как можно быстрее. Мы уже до полусмерти загнали дежурную команду. Теперь ты займешь место и будешь крутить педали вместе с остальными.

– А как насчет моих дежурных обязанностей? Я же буду полумертвым! Что скажет надсмотрщик?

– Ты влезаешь на этот велосипед – или я скажу надсмотрщику, куда делись твои яйца! Как раз перед Праздником.

Разморы на платформе обливались потом, пот каплями стекал с их волос, они дышали, точно умирающие. Двое служащих Флота стащили троих из них вниз.

Половину неба закрывала плотная зелень. Джунгли! Джунгли пришли на Лондон‑Дерево! Остались лишь трое служащих Флота, в том числе один офицер. Гэввинг узнал его: у него была старая научная штука – говорящая коробка. Остальные вошли в лифт. Гэввинг забрался в седло и начал крутить педали. Лифт тронулся.

Джунгли напали на Лондон‑Дерево. Джунгли могли перемещаться! Кто бы мог догадаться! Зеленое облако было уже близко… и продолжало приближаться.

Он должен что‑то сделать! Но что? Вооруженная охрана следила за ним.

Лифт поднялся уже на десяток километров, и Гэввинг задыхался. Но вдруг он почувствовал перемену – еще прежде, чем понял, в чем дело. Крутить педали неожиданно стало легче. Визг велосипедов неожиданно поднялся на пол‑октавы. Он поглядел вверх.

Коробка лифта, перевернувшись, падала. Голубые мундиры выскакивали из нее и спешили к стволу. Один двигался слишком медленно. Но когда он достиг ствола, скорость его возросла, он крутился, как сломанная вещь, и продолжал падать. Но лифт падал быстрее.

– Прекратите крутить педали. Оставайтесь на своих местах, – сказал офицер.

Итак, пришельцы перерезали трос. А что дальше? Внутрь несет на восток… Ящик упадет не здесь, а ударит значительно восточнее, по ветви, верно? Но где именно? Гэввинг представил себе массивную деревянную коробку, проламывающуюся через редкую волокнистую листву.

– Офицер! А что, если эта штука врежется в комплекс для беременных женщин?

– Он укрыт под ветвью, – возразил мужчина. – М‑м… Однако, куда‑то он должен ударить. Черт, там школьный комплекс. Карал! Немедленно беги на верх ветви и убери оттуда всех до единого. Не пропусти хижину для экзаменов. Палубные секции тоже. И потом убирайся сам, если у тебя хватит времени.

– Да, сэр. – Служащий Флота – раненый, поскольку его рука была примотана к груди, – неуклюже поспешил прочь.

Двое остались.

Офицер сказал в свою говорящую коробку:

– Говорит Бригадир Патри. Враг перерезал тросы лифта. Как там у вас?

Из‑за статических разрядов слова почти невозможно было расслышать. Гэввинг опустил голову, полузакрыл глаза (бедный размор, слишком усталый, чтобы думать о мятеже) и изо всех сил прислушался. Он с трудом разобрал:

– Лифты падают. Мы… ряем людей. Число врагов… больше… повторяю: от сорока до пятидесяти. Их больше. Они нападают… Они захватили ГРУМ, но даже… не можем воспользоваться… привязаны.

– К западу отсюда я вижу две темные массы.