Однако зачем?

Испугался? Ранен? Прячется? Судя по пятну, его успел задеть один из констеблей.

Возможно, Лавкрафт не знал, куда идти. Или искал ее, чтобы попросить о помощи?

Или пришел сюда закончить работу.

У Перри кровь застыла в жилах. Что она вообще знала о Лавкрафте? Гаррет предположил, что ей отказал здравый смысл. Может, напарник прав, и она слишком подвержена эмоциям?

Надо найти Лавкрафта раньше других. Может, удастся предотвратить еще одно преступление. Оставалось уповать, что она доберется до него раньше остальных Ночных ястребов.

В тени блеснули глаза, и Перри застыла, узнав гиганта. Лавкрафт пошатывался в углу, издавая тихие душераздирающие звуки.

— Привет, это снова я, Перри, — прошептала она. Он замолчал, и у нее во рту пересохло. Она не могла забыть, как он напал на театральную труппу. Теперь Перри сомневалась, что он не причинит ей вреда.

Лавкрафт оскалил металлические зубы и зарычал, и ее сердце застучало. Он действительно выглядел жалко, словно напуганный ребенок. Почему другие этого не заметили? Ярость, с которой он напал на Роммеля и мисс Рэдклифф, была реакцией ребенка, а не мужчины.

Она должна его арестовать. Половина служащих театра вооружены и ищут его после того, как констебли сообщили, что он вернулся сюда. Тут небезопасно, но если Перри арестует Лавкрафта, и его увидят… Мужчинам нужно не правосудие, а кровь.

Черт побери!

Перри нежно похлопала его по руке. Лавкрафт поморщился. От сильного запаха крови ее бросило в жар. Перри сглотнула и приблизилась.

— Ты ранен.

Она осторожно отодвинула его руку от груди. Кровь пропитала грязную льняную рубашку. Его подстрелили.

Перри достала из кармана платок и прижала к ране. Кровотечение замедлилось, но она все равно не отнимала руку, на всякий случай. Лавкрафт поморщился и прижался лицом к ее плечу.

Ей никогда не удавалось успокаивать людей, но было так просто провести рукой по его волосам. Возможно потому, что он в какой-то мере был на нее похож… Непризнанный, скрывающийся, опасающийся людей, которые насмехались или глумились над ним.

— Почему ты напал на мисс Рэдклифф?

Простодушные голубые глаза остекленели от боли и усталости. Лавкрафт был в замешательстве.

— Мисс Рэдклифф. Женщина на сцене. Зачем ты на нее напал?

Лавкрафт покачал головой и беспокойно заерзал.

— Не. Не. Лавкраф… не… напал.

— Спокойно. — Она взяла его за руки и положила их на его рану. — Я тебе верю.

Он заколебался. Будет непросто, но надо попробовать.

— Ты ведь не пытался навредить женщине на сцене?

Он покачал головой.

— Дело в мужчине? — Не услышав ответ, она снова попыталась. Все же Роммель стоял рядом с мисс Рэдклифф, возможно, свидетели ошиблись с вероятной жертвой Лавкрафта. — А ты видел, кто ранил Джеймса?

На этот раз он кивнул.

Перри затаила дыхание. Роммель. Почти наверняка Роммель.

— Нам надо уходить, тут небезопасно. Пойдем со мной, и я помогу тебе уйти так, чтобы не увидели. Я приведу тебя в Гильдию. Там безопасно. Потом…

Он посмотрел на что-то за ее плечом. У нее волосы на затылке встали дыбом, стоило услышать тихие шаги.

Перри мельком заметила мужские ноги позади, а потом затылок взорвался от острой боли. Все потемнело, а в ушах зазвенело. Потом послышались яростное рычание. Мужчины боролись… а под щекой она чувствовала половицы.

Моргнув через боль, Перри попыталась собраться. Пальцы не двигались, а тело отяжелело, как мешок с песком, которые тут использовали для поднятия занавесей.