Двое старших, скалясь, посмотрели друг на друга:

– Плевали мы на них!

Дэйви Кросс придвинулся ближе:

– Выверни карманы, полицейский гаденыш!

– Нет. – Джимми крепко сжал кулаки.

– Делай, что говорят!

– Нет.

Дэйви схватил его за воротник и придвинул вплотную лицо:

– Не вывернешь, гад, я тебя изуродую. Понял?

Джимми был слишком напутан, чтобы говорить.

– Давай испытаем его так. – Приятель Дэйви Кросса подобрал кусок резинового шланга и стал крутить над головой, воображая себя Лэшем Ла‑Рю.

– Хочешь этого, парень? Делай, что говорят!

Джимми подумал, что не видел ничего отвратительнее этой ухмыляющейся рожи. Ему удалось отрицательно покачать головой, и вдруг он оказался лежащим навзничь в куче мусора, зажмурившись от боли, когда спина ткнулась в острые края кирпичей.

– Отвяжитесь! – закричал он. – Я скажу отцу!

Все трое громко захохотали, и Джимми не смог удержать выступившие на глазах слезы.

– Все равно он не твой отец, – насмешливо сказал Билли Кросс. – Твоя мамаша мне сказала: ты приемыш. Ты не их сын.

– А, значит, он маленький ублюдок? Настоящий маленький ублюдок! Не удивительно, что родная мамаша от тебя отказалась! И все же какой безобразной коровой надо быть, чтобы родить такого!

У Дэйви захватило дыхание, когда Джимми головой боднул его под дых. Двое смешались в кучу мелькающих рук и ног, младший оказался наверху, колотя ошеломленного противника. Джимми ничего не видел сквозь слезы, но чувствовал, как его кулаки встречают то мягкую плоть, то твердые кости. Дэйви пытался лишь загородить лицо руками.

Джимми почувствовал, как его хватают сзади, и закричал, а его швырнули на спину. Растянувшись в грязи, он услышал свист рассекаемого воздуха и тут же ощутил резкую боль в ногах. Джимми снова закричал, но резиновый шланг, не останавливаясь, хлестал его по бедрам.

– Дай‑ка мне эту штуку! – Дэйви встал и выхватил шланг у того, кого называли Бри. – Ты сам напросился, гаденыш!

Взмахнув шлангом над головой, он обрушил его на голени Джимми.

От боли у того захватило, дыхание.

– Не надо! – закричал он. – Пожалуйста, не надо!

Ответом были новые удары.

Джимми попытался встать и ощутил удар по ягодицам, отчего упал на колени. Где‑то вдали он слышал их смех и грязные ругательства, сопровождавшиеся ударами. Его рука нащупала в куче мусора что‑то твердое, остатки камина, и он слепо швырнул камень в источник своих мучений, надеясь убить, покалечить мучителей или хотя бы остановить этот кошмар. Звук сообщил, что снаряд поразил цель. Прежде чем враги опомнились, Джимми встал на ноги и побежал.

Что‑то ударило ему в спину, но он продолжал бежать, слезы застилали глаза. Вопли ярости и грязные ругательства только пришпоривали его, град брошенных предметов заставил его споткнуться. Джимми грохнулся на землю и пока заставлял себя встать, в дюйме от его руки опустился кирпич. Он побежал дальше и увидел впереди черный вход. Мальчик нырнул туда, и по стене рядом ударил обломок железного прута. Вдруг оказавшись в темноте, Джимми остановился, усиленно моргая, чтобы смахнуть слезы, и прижался к сырой стене коридора. Дыхание болезненными всхлипами нарушало тишину разрушенного дома.

Джимми немного привык к темноте, но не мог остановить всхлипов. Коридор был завален мусором, досками и обвалившейся кладкой с рухнувшего верхнего этажа. Выхода не было. Единственный путь – лестница с давно утраченными перилами, вместо многих ступеней зияли дыры. Крики снаружи приближались, шаги раздавались громче.