|
Ограда была построена из бетона и толстых стальных столбов (расходы на которые, конечно же, взяла на себя строительная компания), вход был всего один, и этот вход оставался запертым изнутри. Слон не мог перебраться наружу, перепрыгнув через такую крепостную ограду. Третья проблема – следы ног. Сразу за слоновником начинался крутой холм, по которому слон не мог бы забраться, и, даже если бы каким-то образом исхитрился освободить ногу из кольца и сумел перепрыгнуть через ограду, ему некуда было двигаться, кроме как по дороге, идущей прямо от входа. Однако на дороге с мягким песком не осталось ничего похожего на от-печатки слоновьих ног. Короче говоря, пытаясь суммировать сказанное в этой статье, полной нестыковок и тягост-ного словоблудия, я мог сделать лишь один вывод: слон не сбежал, а исчез. Однако излишне говорить о том, что ни газета, ни полиция, ни городской глава не хотели признать, по крайней мере открыто, факт исчезновения слона. В ходе расследования полиция утверждала: «Налицо вероятность похищения в результате тщательно спланированной операции или же принуждения слона к побегу», а также с оптимизмом прогнозировала: «Принимая во внимание сложность сокрытия слона, завершение расследования по данному делу является лишь вопросом времени». Кроме того, полиция намеревалась провести рейд в лесу, для чего попросила подкрепления у местного охотничьего клуба, а также у снайперского подразделения сил самообороны. Городской глава собрал пресс-конференцию (информация о ней попала не только в мест-ные новости, по и на соответствующие полосы всех газет страны), на которой принес извинения за несовершенство системы безопасности. Однако в то же время глава администрации подчеркнул, что «система охраны слона не просто не уступала аналогичным в любом зоопарке страны, а была даже более прочной и надежной», а также сказал, что произошедшее является «злонамеренным, опасным и бессмысленным антисоциальным поступком, который нельзя спустить с рук». Оппозиционная группа депутатов городского собрания, так же как и в прошлом году, про-должала твердить: «Мы требуем, чтобы городской глава взял на себя ответственность за то, что, заключив сделку с частными компаниями, вовлек в проблему слона всех жителей города». Какая-то мамаша тридцати семи лет, с обеспокоенным, как писали в газете, видом, на во-прос журналиста говорила, что «временно не сможет спокойно отпускать детей на улицу». В газете подробно описывались события, которые привели к тому, что город взял на попе-чение слона, а также давался план слоновника и вольера. Кроме того, помещалась история слона, а также информация о смотрителе (Ватанабэ Нобору), исчезнувшем вместе со слоном. Смотритель Ватанабэ был уроженцем города Татэяма в префектуре Тиба, долгое время работал в зоопарке смотрителем секции млекопитающих и «зарекомендовал себя перед администрацией с лучшей стороны своими обширными знаниями об этих животных, а также добрым и искренним характером». Слон двадцать лет назад был прислан из Восточной Африки, однако его точный возраст оставался неизвестным, также зоопарк не имел никакой информации о его «характере». В самом конце статьи полиция призывала граждан сообщать любую имеющуюся информа-цию о слоне. За второй чашкой кофе я размышлял на эту тему, но все-таки решил не звонить в полицию. С одной стороны, не очень хотелось иметь дело с полицией, с другой – как-то не верилось, что там серьезно отнесутся к той информации, которую я мог предоставить. Ведь бесполезно что-либо говорить людям, которые не хотят серьезно принимать во внимание возможность исчезновения слона. Я достал с полки альбом с газетными вырезками и вложил статью о слоне. Затем помыл чашку и пошел на работу. В семь часов вечера в новостях NHK я видел сюжет о полицейском рейде в горах. Охотни-ки с массивными винтовками, заряженными пулями со снотворным, силы самообороны, поли-ция, бригада пожарных дpyr за дружкой прочесывали местные горы, а в небе кружилось не-сколько вертолетов. |
