|
Ни один сенатор и ни один депутат нижней палаты ни при каких обстоятельствах не должны подлежать аресту; 4) размещение воинских подразделений в Белом доме, в Капитолии и на других стратегически важных позициях производится под командованием присутствующих здесь четырех генералов, действующих в качестве Военного совета и выбирающих из своего состава того, кто будет военным комендантом района. И комендант, и остальные члены Военного совета подчиняются непосредственно президенту Моллесону по всем вопросам проводимой им политики; 5) настоящая операция ни в коей мере не может и не должна рассматриваться как нарушение конституции. Наоборот, она предпринимается с целью защитить конституцию от тех, кто отказывается выполнять ее положения. Такие надзаконные акты, как декларация о вступлении в войну, проведенная указом президента, будут приведены в соответствие с правовыми нормами, как только окончится политический кризис; 6) офицеры армии и флота, отказывающиеся участвовать в выполнении положений настоящей программы, подлежат аресту, независимо от их звания и должности. Любые попытки оказать сопротивление будут немедленно и решительно подавлены. В конце концов генералы дали согласие, но только после множества возражений, споров и колебаний. Генерал-майор Хеджес, самый несговорчивый из них, равно как и самый способный и умный, едва не завел все дело в тупик, потому что он снова и снова требовал гарантий, что президент Стэнли не возвратится в Белый дом хотя бы в течение недели. Неоднократно повторенные и пылкие уверения Каллена, Рейнера, Дэнхема, Вормена и остальных о том, что они не знают, что случилось со Стэнли и где сейчас находится президент, не оказали никакого воздействия на генерала. Более того, он согласился продолжить обсуждение вопроса только в том случае, если все присутствующие подпишут документ, заявляющий об их полной невиновности и совершенном незнании обстоятельств похищения президента Стэнли. Такой документ был составлен и подписан, а затем Хеджес, хмурый и недовольный, сел и принялся его изучать. - Послушайте, генерал, - сказал ему Вормен, - даже если бы мы подписали тысячу бумаг, подобных этой, разве мы смогли бы решить проблему, которая больше всего тревожит и вас, и нас, вместе взятых. Ведь что на самом деле не дает вам покоя, да и нам тоже? Это не вопрос о том, кто похитил Стэнли или что с ним случилось. Вас беспокоит, что может случиться, если завтра в полдень он объявится живой и здоровый. Ну что же, будь что будет. Я не смогу дать вам ответ, да и никто из нас не сможет. Я не знаю, жив он или мертв, лежит ли на дне Потомака, летит в самолете или же заперт в подвале посольства Японии. В этом вопросе нам приходится идти на риск и двигаться дальше. А что можно предложить взамен? Стоять и ждать, пока Уорделл не найдет президента, и это тогда, когда у нас прямо здесь и в полном соответствии с конституцией есть его преемник? И это в то самое время, когда всю страну охватывает безумие, и один Бог знает, что за этим может последовать; когда наши друзья за рубежом терпят сокрушительное поражение и вот-вот будут уничтожены? Мы и так уже ждали два дня и две ночи, два самых критических дня во всей истории современной цивилизации. Так что же вы можете предложить? Просто сидеть и ждать? Хеджес по-прежнему хмурился. Он кивнул, прочитал бумагу снова, затем сложил ее и засунул в карман. - Хорошо, - сказал он, - но вы должны понимать, что мы рискуем больше вашего, я имею в виду своих коллег-офицеров и себя лично. |
