|
Правым глазом он увидел, как из подъезда здания, в котором была его квартира, вышел человек. Его фигуру скрывал широкий плащ-накидка, а на голову была нахлобучена шляпа с огромными полями. - Черт побери, - выругался солдат, - я ничего не вижу. - Попробуй снова посмотреть под верхним веком. Такое ощущение, будто соринка именно там. Тем временем человек в плаще медленно пересек тротуар и открыл заднюю дверцу черного седана. Напрягая правый глаз, Чик старался ничего не упустить. Вот человек наклонился, вот он встал на подножку, вот он уже в салоне. Из машины высунулась рука, потянула дверцу, и та закрылась. - В двух кварталах отсюда есть аптека, - сказал солдат, - тебе лучше пойти туда. Если я и дальше буду действовать подобным образом, ты останешься без глаза. Чик быстро и часто заморгал, взял носовой платок и вытер стоявшие в глазах слезы. Его сердце удар за ударом - тук-тук-тук - глухо билось о ребра. - А мне кажется, - сказал он солдату, - ты уже вытащил ее. - Черта с два. Наверное, от моих действий у тебя там все так онемело, что ты ничего не чувствуешь. - В любом случае очень тебе обязан. Ну, я спешу. Если почувствую, что соринка так и осталась в глазу, зайду в аптеку. - Тебе лучше всего так и сделать. Водить машину под дождем, да еще с больным глазом, опасно. Чик еще раз поблагодарил его и, прижав носовой платок к глазу, без особой поспешности зашагал к своему автомобилю. Сев за руль, он, не оборачиваясь назад, завел двигатель, включил передачу и отъехал от тротуара. На первом же перекрестке он свернул направо. Начиная с восьми часов предыдущего вечера, с тех пор как было окончательно установлено место назначения, Чик, выбирая маршрут, снова и снова анализировал каждый квартал и каждый перекресток и в конце концов решил ехать по Восьмой улице, Массачусетс-авеню, затем по Десятой улице и далее по Мэриленд-авеню до самого гаража. Ему придется сделать только два левых поворота, и на таких перекрестках, где это будет несложно. Чик заключил, что, если он поедет, не привлекая к себе внимания, то есть не слишком медленно и, уж конечно, не слишком быстро, весь путь займет не более двенадцати минут, которые покажутся ему двенадцатью веками. На самом деле все оказалось вовсе не так. Вместо того чтобы растягивать каждую секунду, его чувство времени совсем отказалось работать. Все происходило как бы вне времени. Чик отчетливо воспринимал окружающее, он видел и те машины, что приближались, и те, что пролетали мимо него, и дождь, и мокрое покрытие дороги, и пешеходов на перекрестке. Однако больше всего его внимание занимали контакты трамблера, называемого еще распределителем-прерывателем. За месяц до этого они с Альмой как-то поехали покататься, и внезапно автомобиль закапризничал, начал дергаться, замедлять ход и ворчать. Механик в гараже сказал, что подгорели контакты трамблера, и что-то сделал с ними. Теперь Чик думал о том, что все это предприятие, вся эта безумная авантюра, оказывается в зависимости от горстки каких-то контактов в этом чертовом трамблере, а он даже не знает, что это такое. Шурша шинами по мокрой мостовой, мимо промчался автомобиль, и Чик, чуть повернув руль, направил машину поближе к тротуару. Ожидая зеленого сигнала светофора на втором и последнем перекрестке, который ему предстояло пересечь, он бросил взгляд на заднее сиденье. |
