Затем они стали рассматривать обнаруженную в зале пиротехнику – фитили и петарды.

По крайней мере одну загадку Закс разгадала. Убийца, объяснила она, составил стулья вместе и закрепил их с помощью бечевки, к которой привязал фитили. Зажег их, через минуту огонь добрался до бечевки и пережег ее. Стулья с грохотом попадали на пол, создалось впечатление, будто убийца все еще в зале. Он также запалил фитиль петарды, чей взрыв патрульные приняли за выстрел.

– Можно установить происхождение пиротехники? – спросил Селлитто.

Купер отрицательно покачал головой:

– Фитили стандартные, а от петарды ничего не осталось.

– Была еще вспышка света, – напомнила Закс. – Когда патрульные застали преступника над телом убитой, тот поднял руку, и сверкнула яркая вспышка. Она их ослепила.

– Следы остались?

– Возможно, но я ничего не нашла.

– Идем дальше. Отпечатки подошв?

Купер вывел на монитор базу данных ПУНа по отпечаткам обуви.

– Черные мокасины, марка “Экко”. Размер, похоже, десятый.

– Мелкие частицы? – продолжил Райм.

Закс вытащила из коробки несколько полиэтиленовых пакетов с полосками клейкой ленты.

Купер извлек прямоугольные полоски. Налипшие на ленту частицы в основном оказались пылинками и совпали с контрольными образцами, взятыми Закс, то есть изначально там находились. Но на нескольких полосках обнаружились волокна, найденные на полу, где ходил убийца, или же на предметах, которые он трогал.

– Под микроскоп.

Эксперт поддел их пинцетом, поместил на предметные стекла, вставил в бинокулярный стереомикроскоп и нажал кнопку. На большом плоском мониторе компьютера появилось изображение.

Волокна выглядели как толстые сероватые нити.

Волокна – ценный криминалистический “ключ”, поскольку их легко классифицировать. Райм мгновенно понял, что они не химического происхождения и не на полимерной основе, стало быть – натуральные.

– Посмотрите на клеточную структуру. Держу пари, экскрементное выделение.

– Чего-чего? – спросил Селлитто. – Экскременты?

– Да, как, например, шелк. Он продукт пищеварения шелковичных червей. Выкрашен в серый цвет, доведен до матовой тусклости.

– Убийца был в сером?

– Нет, – ответил Селлитто.

– Убитая тоже нет, – добавила Закс.

– Ага, – сказал Купер, – похоже, тут волосы.

На экране возникла прядь каштановых волос.

– Человеческие, – определил Райм. – Но не живые – из парика. Взгляните на корни – не луковица, а клей.

На двух полосках ленты Купер обнаружил мельчайшие частицы пыли и фрагмент какого-то растения.

– Сперва посмотрим растение, Мэл.

Исследуя места преступлений, совершенных в Нью-Йорке, Линкольн Райм всегда придавал большое значение уликам геологического, растительного и животного происхождения, так как лишь одна восьмая мегаполиса находится на Североамериканском континенте, а семь восьмых – на островах. То есть минералы, флора и фауна более или менее показательны для конкретных районов города и даже для округов и кварталов в составе района, так что нетрудно “привязать” такие улики к определенному месту.

На экране появились красноватая веточка и крошечный кусочек листа.

– Прекрасно, – объявил Райм. – Красная голая кария. В городе ее, можно сказать, нету, я знаю только два места, где она растет, – Центральный парк и Риверсайд-парк. Кстати… Постой, взгляни-ка. Что это там голубовато-зеленое? Не лишайник?

– Возможно, – согласился эксперт, – однако лишайников на свете пруд пруди.