Освальд предлагал заняться ранами. Я по-прежнему считаю, что это была неплохая идея, но Дикки сказал: «Где ты возьмешь столько раненных — ведь сейчас нет войны. Мы и бутылку в день не продадим», — и Освальд уступил, поскольку он хорошо воспитан и помнил, что на этот раз руководство принадлежит Дикки. Г. О. хотел изобрести лекарства от расстройство желудка вместо тех порошков, которые ему обычно дают, но мы ему объяснили, что у взрослых этого не бывает, даже если они и съедят слишком много, поэтому он тоже снял свое предложение. Дикки сказал, что ему совершено все равно, какую болезнь мы придумаем, лишь бы наконец на чем-нибудь остановиться. Тут Алиса и говорит:

— Нам надо что-нибудь совсем обычное и притом только одно. Не боль в спине и не этот — как его, когда ревут — ага, реватизм — а что-нибудь, что бывает у всех.

И тут мы все сразу сказали:

— Простуда!

Так был улажен и этот вопрос.

Потом мы нарисовали этикетку, которую надо было наклеить на бутылку из под уксуса, которая была у нас под рукой. Этикетка оказалась чересчур большой, но мы понимали, что в напечатанном виде она станет поменьше. Выглядела она так:

Средство Бэстейблов —

Самое надежное средство от ПРОСТУДЫ

КАШЛЯ, АСТМЫ, ЗАДЫШКИ И ВСЯЧЕСКОЙ ГРУДНОЙ ИНФЕКЦИИ

Одна доза дает немедленное облегчение

Одной бутылки достаточно, чтобы вылечить вашу простуду

Особенно если вы купите большую бутылку за 3 ш. 6 п.

Закажите непосредственно у изготовителя

И вы не будете разочарованы!

ИЗГОТОВИТЕЛИ:

Д., О., Р., А., Н. & Г. О. Бэстейблы

Льюисхэм роуд, 150

(Если вернете пузырек — получите обратно полпенни)

Теперь надо было подхватить простуду и посмотреть, что от нее поможет. Каждый из нас готов был поставить этот опыт на себе, но поскольку сама идея принадлежала Дикки, он был вправе попробовать первым, и это было только справедливо. В тот же день он выходил на улицу без поддевки, на следующий день с утра выбежал постоять на сквозняке в ночной рубашке, а ту рубашку, что он надевал днем, мы специально смочили с помощью одежной щетки. Но его ничего не брало — все говорят, что именно от этого мы и простужаемся, но оказывается и взрослые тоже ничего в этом не понимают.

Тогда мы все пошли в парк, и Дикки залез почти по колено воду и стоял там так долго, как только мог вытерпеть, поскольку было и впрямь очень холодно, а мы все стояли на берегу и подбадривали его криками. Он пришел домой насквозь мокрый — казалось бы, дело верное — но ему хоть бы что, только вот башмаки он основательно испортил. А еще через три дня Ноэль начал кашлять и чихать.

Дикки сказал, что так нечестно.

— Что же я могу поделать? — ответил ему Ноэль. — Надо было тебе самому подхватить эту простуду, а теперь вот она свалилась на меня.

А Алиса сказала, что она с самого начала говорила, что Ноэлю не следовало стоять у самой воды, да еще вопить во все горло. Ноэль улегся в постель, и мы стали составлять для него лекарства. Мы жалели, что он не может участвовать в этом, но он сказал, что ему вполне нравится принимать эти лекарства.

Мы сделали множество всяких лекарств. Алиса заварила травяной чай. Она взяла шалфей, тимьян, чабрец и майоран и сварила их с солью, только она зачем-то добавила еще и петрушку. Освальд говорил ей, что петрушка вовсе не лекарственная трава, ее кладут на холодное мясо, и ее надо откладывать в сторону, есть ее нельзя, а попугаи даже умирают, если съедят петрушку. Я уверен, что именно от петрушки Ноэлю стало хуже. Во всяком случае, кашлять он не перестал.