|
Его шляпа, украшенная скромной серебряной пряжкой, возвышалась над всеми другими. - Я хотел встретиться с вами, - сказал он де Пейраку, вышедшему ему навстречу. - Наш губернатор напомнил на последнем собрании синода, что вся территория Мэн в конце концов принадлежит Англии, и он меня просил осведомиться у вас, так ли обстоит дело... Мазер с беспокойством огляделся вокруг. - Это похоже на вакханалию... Скажите мне, ходят слухи, что вы живете с колдуньей? - Да, это так, - ответил Пейрак. - Идемте.., я вам ее представлю. Джон Нокс Мазер побледнел, в нем все задрожало, как дрожит вода в озере перед бурей. Он растерялся. И было отчего: перестав почитать Богоматерь и Святых заступников, протестанты как бы обезоружили себя перед происками дьяволов. Они могли рассчитывать только на свою личную силу духа. К счастью, достопочтенный Мазер в избытке обладал такой силой. Он выпрямился и приготовился встретить колдунью. Анжелика, узнав, что ее срочно зовет к себе граф де Пейрак, оставила своих раненых и с бьющимся сердцем отправилась в порт. Здесь она столкнулась лицом к лицу с мрачным монументом, который был представлен ей как доктор богословия из Бостона. Его холодные глаза внимательно ее изучали. В глубине души он был так же смущен, как и Анжелика. Она это поняла, поздравила его с благополучным прибытием и сделала легкий реверанс. Из слов, которыми он обменялся с графом де Пейраком, она узнала, что он погостит в Голдсборо несколько дней и отметит здесь в компании с ними день Господа в благодарность за Его добрые деяния. Приезд гостей отодвигал решение незавершенных и мучительных вопросов, терзавших сердца и души жителей Голдсборо. Анжелика не знала, радоваться ей или горевать по поводу этой отсрочки. Хотелось бы скорее положить конец чувству тоски и этой комедии, что они все разыгрывали. Она готова была кричать, умолять: "Кончайте с этим, решайте же наконец!.." Но непреклонная воля Жоффрея де Пейрака удерживала их всех в состоянии ожидания, вынуждая каждого играть свою роль до конца. Поскольку супруг представлял Анжелику гостям, ей предстояло быть хозяйкой праздника. Она вернулась в форт, чтобы переодеться в одно из платьев, привезенных из Европы. Прошел короткий, но сильный ливень, и небо снова прояснилось. Ароматные запахи, доносившиеся со стороны таверны, где шли приготовления к празднику, были так сильны, что заглушали всепроникающий запах моря. Слышались напевные голоса людей в порту. Время от времени раздавались звуки труб. В Голдсборо были уже свои устоявшиеся традиции. Анжелика не знала, что эти звуки призывали население собраться на площади перед фортом, но любопытство взяло верх, и она вышла на улицу. Там все блестело и сверкало после прошедшей грозы, грязные потоки воды неслись с прибрежных холмов и прокладывали в земле борозды, через которые женщинам приходилось прыгать, подбирая юбки. Подобно этим потокам, люди стекались отовсюду маленькими ручейками - с кораблей, из домов, из леса - и сходились в одной точке, образуя плотную разношерстную толпу, в которой перемешались моряки, колонисты, гугеноты, индейцы, англичане, солдаты и дворяне, объединенные временным, но неистребимым чувством принадлежности к этому затерянному кусочку американского берега. Все хотели присутствовать на необычайном спектакле. И те, кто прибыл из лагеря Шамплен верхом на лошадях по дороге, окаймленной зарослями люпина, и те, кто спустился из прибрежной деревушки тропой, вьющейся среди анемонов, были вооружены мушкетами для охраны женщин и детей. |
