Как женщине всё это не заметить,

         Когда вся жизнь ее в том только состоит?..

         Вот ревность в грудь ее, как червь, закралась

         И долго сердце горькое точила…

         Ну, просто без обиняков скажу,

         Она любимца отравила,

         И он скончался в двое суток.

         Но так как бедный сей испанец

         Служил при инквизиции писцом,

         То в дело все вошли по праву мщенья:

         Преступницу наказывали долго,

         Именье в пользу церкви обратив, —

         И наконец замучили до смерти!

(Все содрогаются.)

         Вот следствия любви!.. страшись, Эмилия.

         На мячик сердце в нас походит, положи

         Ты на крутой горе его тихонько,

         И он не тронется – но раз толкнув,

         За ним хоть бросишься, но не догонишь.

         Не так ли говорю я?

Алварец

         Точно так.

         Вы совершенно справедливо поступили

         С несчастною преступницей! – как? отравить

         Служителя священной инквизиции?

         Она мученья смерти заслужила.

Соррини

         Нет! я совсем не говорю сего.

(Кидая взор на Эмилию)

         Я слишком жалостлив, – насильно

         Меня заставили бумагу подписать;

         Все члены у меня, хладея, трепетали,

         И осуждал мой ум, что пальцы написали!..

         Но такова судьба судей земных!

         Все люди мы; и ослепленье страсти,

         Безумное волнение души, должны мы

         Прощать, когда мы излечить не в силах.

Донна Мария

         Ах! я и прежде так судила.

Алварец

         И в самом деле правда это!

Соррини(радостно в сторону)

         Они меня боятся!

Эмилия

         Позволь тебя спросить мне, батюшка,

         К чему всё это клонится.

Алварец

         К тому,

         Что не должна ты плакать и крушиться

         Об том, что более Фернандо не увидишь —

         Он нагрубил мне нынче.