Слуга

         О господин мой, как она жалка;

         Я, слыша речь ее, расплакался.

         Шесть, семь ребят в лохмотьях,

         Лежащих на соломе без кусочка хлеба

         Насущного. – Как я вообразил их крик:

         «Мать! дай нам хлеба, – хлеба… мать! – дай хлеба!»

         Признаться, сердце сжалось у меня.

Соррини

         Молчи, молчи – не то и я заплачу!..

         О боже мой, пошли благословенье

         На бедную, забытую семью.

         Услыши недостойного молитву.

(Слуге громко)

         Дай пять серебряных монет – да от меня —

(Слуга смотрит на него. Соррини подходит и говорит тихо)

         Ступай; дай ей одну!..

Слуга

         Да сжальтеся!..

Соррини(топнув, громко)

         Как? много?

         Добра не делаем мы никогда довольно…

(Слуга в смущении уходит.)

Алварец

         Я удивляюсь вам, святой отец.

Соррини

         Ах! Замолчите – я молю вас – слышать страшно…

         Я самый – самый бедный грешник.

Алварец(глядит в окно)

         Вот и жена моя идет из церкви,

         А с ней Эмилия с своими четками.

Соррини(в сторону)

         Идет прелестная! пусть бережется; если

         Заронит искру пламя в эту грудь,

         Оледеневшую от лет… то не легко

         Она избегнет рук моих – мне трудно

         Носить поныне маску – и что ж делать?

         Того уж требует мой сан. – Ха! ха! ха! ха!..

(Эмилия и Донна Мария входят.)

         Как счастлив я, что вижу наконец

         Прелестную Марию – и тебя,

         Невинную Эмилию. – О! Алварец!

         Не должен тот роптать на провиденье,

         Кто обладает этими дарами неба,

         Хотя бы крыши не было от солнца

         Их защитить.