|
- То есть? - Она заметила, что люди почти всегда с удовольствием говорят о других, особенно-плохое. - А остальное? Дом на улице Вольтера? - Я сказала маме, что после того, как мы с тобой расстались, ты туда возвращался. Верно? - Да. И еще раз на следующий день. Она испугалась. - Чтобы расспросить? - Нет. Чтобы посмотреть. Его вдруг охватило жгучее желание бросить ей вызов. А ведь он поклялся себе никому, и уж тем более ей, не говорить об увиденном. Он ухмыльнулся: - Она пригласила меня. - Кто? - Мадам Жанна, та, что сдает меблированные комнаты. Она чем-то похожа на мою бабушку, разве что ростом поменьше и помоложе. Так вот, она пригласила меня прийти к ней с хорошенькой девушкой и даже дала адреса нескольких баров, где их можно найти столько, сколько душе угодно. На ходу, словно невзначай, она слегка коснулась его руки, и он уже более возбужденно продолжал: - Там довольно мило, чисто, полно вышивок и безделушек, как у бабушки, с одной лишь разницей: из конспирации ставни весь день закрыты. Он не хотел плакать и сжал кулаки. - Частенько, - сказала она, - мужчины выходят раньше своих подружек, опасаясь, что на улице их увидят вместе. По другой причине, которая мне ив голову не пришла бы, женщины одеваются дольше мужчин. - Прекрати, Андре. - Ты же сама спросила, возвращался ли я туда. Выйди мы из бара пораньше, возможно, нам повезло бы увидеть и мужчину. - Как ты можешь! - А что? Что я такого сказал? Почему я должен делать из этого трагедию? Ты уверена, что у твоего отца никогда не было похождений? Я лично очень хотел бы, чтобы мой оказался любовником своей ассистентки. Она милая, веселая, без комплексов. По крайней мере развлекся бы. - Ты ужасен, Андре. - А ты говоришь не то, что думаешь. Признайся, твоя мать презирает мою. - Она не осуждает ее. - Понтий Пилат! Тем не менее на ужин она нас больше не позовет. А к нам пришла лишь потому, что наши отцы случайно встретились через двадцать лет и решили увидеться еще раз. Потом же, побывав у нас, следовало из вежливости пригласить к себе. Теперь, когда твоя мать выполнила свой долг, мы - квиты. - Ошибаешься. - В чем? - В том, что моя мама чувствует себя неловко в присутствии твоей. Она не скрывала, что твоя мать слишком беспокойная, нервная, говорит всегда возбужденно, и мама... - Думаешь, я не понял? - Почему ты разговариваешь со мной таким тоном, Андре? Он опустил голову, пальцы его побелели - так крепко он их стиснул. Но снова взглянув на нее, опять был уже спокоен и задумчив. - Прости. Я дал себе слово никогда больше не говорить с тобой о случившемся и даже не думать об этом. Не знаю, почему я вдруг вспылил. - Потому что непроизвольно думаешь об этом? - Потому что не такой, каким мне хочется быть. - Надеешься стать лучше? Он улыбнулся ей сквозь свою печаль. - Не знаю. Это прошло. - Ты на меня больше не сердишься? - Прости, пожалуйста. |
