|
Не спеша, словно на воскресной прогулке, они шли вдоль мола, не сговариваясь, останавливались перед каждым судном, долго смотрели на него. Ему вдруг захотелось подшутить над собой. - Когда я один, мне случается забывать о времени и, словно передо мной разыгрывается необычный спектакль, я, застыв, смотрю на матроса в шлюпке, который драит белую яхту щеткой и мылом. - Ты любишь корабли? - Я без ума от них и знаю их все до одного. Я с первого взгляда вижу, какой ушел, а какой прибыл. Большинство из них редко выходят в море. Черный кеч <Двухмачтовое парусное судно.>, вон там, дальше, принадлежит американскому писателю; его можно увидеть за пишущей машинкой. Он, кажется, знаменит у себя на родине. Несколько дольше они задержались у огромной, размерами с теплоход, яхты, экипаж которой, без метрдотелей и горничных, насчитывал больше тридцати человек. Каждый год яхта пересекала Атлантику и бросала якорь на Бермудах. - Завидуешь? Андре задумался. - Нет! В сущности, я не хочу быть богатым: деньги внушают мне страх. Но не хочу быть и бедным, хотя... - Продолжай. - Трудно объяснить. Временами меня охватывает тоска: отказаться от всего, не иметь никаких обязательств, ничем не быть связанным, ни за что не Держаться... - Тебе не кажется, что в этом есть что-то от литературщины? - Разумеется. А твои родители богаты? - Я сказала бы, что отец зарабатывает достаточно, чтобы мы жили безбедно. - Вот-вот, это и есть предел моих желаний, при условии, что я не стану рабом комфорта и смогу заниматься любимым делом. - Отец увлечен своей работой. Если бы еще не куча бумаг, которые приходится заполнять! - Главное, на мой взгляд, свобода. Как сейчас: можно остановиться здесь или чуть дальше и ни перед кем не отчитываться. А вот и мой рыбачок. - Ты его знаешь? - Мы никогда не разговаривали. Сколько лет ты ему дашь? - Сорок-пятьдесят. - Пожалуй. Во всяком случае, еще не пенсионер. Он не инвалид, не калека. И на вид вполне здоров. - Почему ты о нем говоришь? - Потому что, когда бы я ни пришел сюда, утром или вечером, я почти уверен, что найду его на этом самом месте, между Кормораном и смешным маленьким суденышком с двумя шверцами <Щверц - деревянный щит в виде плавника, который навешивался на борт мелко сидящих парусных судов для противодействия дрейфу.> под нидерландским флагом. Не знаю, почему он облюбовал именно это место, а не какое-нибудь другое. Ведь здесь столько якорей, что забросить удочку не так-то просто. Андре поискал глазами поплавок. - Видишь маленькую красную пробку? Представь себе, что ты часами смотришь на нее в надежде, что она дрогнет и разом уйдет под воду. - И он что-нибудь ловит? - Никогда не видел, чтобы он хоть что-то поймал. Но странно: его увлечение заразительно. Бывает, я минут пятнадцать стою рядом с ним и тоже волнуюсь, когда пробка начинает подрагивать. И не я один. Иной раз нас собирается трое или четверо. На краю мола есть еще один рыбак, но тот человек серьезный: он ловит на спиннинг и вытаскивает довольно крупную рыбу. |
