|
Я могла выйти и за него замуж. Но, признаюсь, колебалась: слишком уж привязалась к нему. Твой отец знал это. Они были друзьями, и мы встречались каждый день... Я тебе надоела? Он не решился сказать ей, что пора бы уже закончить монолог. - Рано или поздно ты и так все узнал бы. Его фамилия Каниваль; их семья владела виноградниками в предместьях Бордо. Твой отец учился с грехом пополам, Каниваль сдавал экзамены играючи. Она прикурила от золотой зажигалки, подарка Наташи. - Остальное мужчине трудно понять. Я очень любила твоего отца. Он был хорошим товарищем, но своей робостью вызывал жалость. Я тоже жалела его. Я и сегодня не знаю, вправду ли он влюбился в меня или просто хотел взять верх над Канивалем. Он убедил меня, что я нужна ему, что без меня он не сможет продолжать столь трудную для него карьеру. - Ты считаешь, что это нужно? - Что? - Все мне рассказывать? - Ты должен знать, Андре. Я вижу, как ты смотришь на меня последнее время, и имею право защищаться. - Но тебе никто не угрожает. - Ты находишь? Первый муж Наташи тоже говорил, что не угрожает ей. Тем не менее он достиг своей цели: все в Лондоне, да и везде, продолжают считать его безупречным джентльменом. - Отец никогда... - Позволь мне все-таки закончить, нравится тебе это или нет. Я решила дойти до конца в надежде открыть тебе глаза, даже если ты рассердишься на меня. Никогда еще он не видел ее такой агрессивной и в то же время жалкой. Ее защита, коль скоро она утверждала, что защищается, выглядела неумелой, вызывая у него сострадание и гнев. - Как говорят в двадцать лет, выбирать надо было одного. Видимо, в каждой женщине есть что-то от доброго самарянина <Персонаж евангельской притчи (Лук. 10,29-37), олицетворение сострадательности и отзывчивости к чужой беде.>, именно потому я в конце концов и выбрала слабейшего за его слабость, наивно вообразив, что возле него мне будет отведена особая роль. В ее глазах сквозила ирония. - Твой отец-дантист. А знаешь, кем стал Каниваль? Андре покорно ждал. - Он тоже не закончил медицинский факультет. Бросил в двадцать четыре года по разным причинам. На прошлой неделе он был в Канне, а на этой посетит Ниццу и Монте-Карло. Он немного изменил фамилию и зовется теперь Жан Ниваль. Его фотографии, увеличенные до огромных размеров, смотрели со всех сторон. Один из популярнейших певцов, он сам сочинял свои песни, и слова, и музыку. У Андре, в мансарде тоже было несколько пластинок Ниваля. - Ты виделась с ним? - жестко спросил он. - К чему этот вопрос? - Ни к чему. Просто так. Ты виделась с ним? Она только что говорила о Ницце, о Монте-Карло. Он представил себе певца, выходящего украдкой от мадам Жанны, в то время как мать кончает одеваться. Он помрачнел, разозлился. - И что тебе это даст? - Ничего. Я только спросил. - Ладно. Я хочу, чтобы ты знал, чем была моя жизнь с твоим отцом. На другой день после свадьбы мы уже сидели без гроша, и нам пришлось жить у его родителей, где с утра до вечера свекровь напоминала мне, что я гам лишняя. Когда я забеременела, началась настоящая травля, и мы сняли на набережной Турнель двухкомнатную квартирку без водопровода и газа, с окнами на стену. |
