Стражники тут же притащили тяжеленные кандалы. Пойманную беглянку развязали. Улафи самолично приподнял ее стройную ножку, в то время как помощник открыл кандалы. После того как ноги девушки были продеты в полукруглые отверстия кандалов, верхнюю половину надвинули на нижнюю и накрепко затянули огромные болты.

    Стражник отпустил белокурую варварку, и она беспомощно замахала руками. В таких кандалах она не могла сделать и шага. Опасно было и наклоняться в стороны.

    -  Принесите ятаган, - распорядился Улафи. Приказание было исполнено, после чего капитан поднес к лицу девушки тяжелое сверкающее лезвие.

    -  Ты поняла, что не имеешь права убегать? - грозно спросил он. - Нельзя убегать!

    -  Нет! Нет! - испуганно замотала она головой.

    Он зашел сзади и приложился ятаганом к ее ногам. - Нет! - В истерике девушка принялась кричать по-английски. - Я никуда не убегу! Клянусь!

    Улафи передал ятаган стражнику, вытащил кинжал, приставил его к горлу блондинки, потом показал на претора и спросил:

    -  Каджейра?

    Несколько минут назад она солгала претору, отрицательно ответив на этот вопрос.

    -  Каджейра или нет? - угрожающе повторил Улафи.

    -  Да! Да! - отчаянно закивала девушка. - Ла каджейра. - Похоже, на этом ее познания горианского заканчивались.

    Улафи поднес кинжал вначале к ее уху, потом к носу, потом к другому уху.

    -  Пожалуйста, не калечь меня! - запричитала девушка. - Я солгала! Мне очень стыдно. Я - рабыня! Рабыня! Ла каджейра!

    Улафи молча засунул кинжал в ножны. Девушка поняла, что за побег ей могут отрубить ноги, а за вранье отрезать уши и нос. Конечно, она по-прежнему оставалась невежественной дикаркой, но кое-что она уже узнала.

    -  Снять кандалы! - приказал Улафи.

    Болты раскрутили, и рабыня едва не рухнула на землю.

    -  Связать, хорошенько выпороть и отвести в кузню.

    -  Если хочешь, можешь пойти со мной, - сказал он, обращаясь ко мне.

    Мы дошли до кузни, где извивалась на цепи от боли только что заклейменная рабыня, бывшая леди Саси. Если ее не купят в ближайшее время по цене клейма, ее отведут на городские платформы, туда, где Центральный канал впадает в Тассу. Много за нее не дадут нигде, хотя девчонка она красивая. Увидев меня, рабыня попыталась прикрыть наготу и отвернуться. Странно, неужели она не почувствовала, как ее заклеймили?

    -  Разогрей железо! - сказал Улафи кузнецу.

    -  Тал, - произнес кузнец, обращаясь ко мне.

    -  Тал! - ответил я.

    -  Железо у нас никогда не остывает, - добавил кузнец.

    Тем не менее он кивнул своему помощнику, парнишке лет четырнадцати, и велел ему раздуть угли. Тот схватил меха и принялся раздувать пламя. Из раскаленных углей торчали рукоятки шести клейм.

    Я выглянул из дверей кузни. Ярдах в восьмидесяти от нас уже начиналась экзекуция. Девушка стояла на коленях, привязанная к позорному столбу. После первого удара она дико завизжала, потом лишь извивалась и стонала. Похоже, она не поняла, что ее будут пороть. Мимо, не обращая на происходящее особого внимания, сновали горожане. Воспитание рабыни на Горе - дело привычное.

    -  У меня есть пять клейм, - сказал кузнец. - Стандартное клеймо каджейры, Дина, Пальма, знак Трева и знак Порт-Кара.