– Когда я последний раз ходил в атаку, от роты осталось десять человек, – зло бросил Хливкий. – Ротный, два взводных, повар и я.

– Так это пят получается? Нэт? – Аллахвердиев сунул ему под нос растопыренную пятерню. – Зачема обманават?

– Он забыл рассказать, что перед атакой спрятался в нужнике, за что в штрафники и угодил, – хмыкнул комод. – Да, братан?

– Да идите вы все нахрен, – раздраженно бросил Хливкий и замолчал.

– А если… если… – Сидоров запнулся и ляпнул. – А если убьют?

– Обязательно убьют, – хохотнул Валя Семак, тощий и сутулый парень из Воронежа, угодивший в штрафники за драку. – Ты только не сомневайся.

– Слышь, Вась… – комод толкнул приунывшего Сидорова в плечо. – Ты это, ну, на бабу уже залезал? Да ладно, мы же боевые товарищи, нам можно сказать…

Вася растерянно покрутил головой, а потом стыдливо признался:

– Нет, еще.

– Вот! – комод ткнул пальцем в небо. – Хорошо, что не стал скрывать. Тут такое дело. Тем, кто еще бабскую мохнатку не нюхал, в атаку нельзя, убьют как пить дать.

– А что же делать? – обеспокоился Вася. – Как же быть тогда? А вы все что, уже того… ну с женщинами…

Все сразу состроили уверенные морды: мол, даже не сомневайся.

– А ты как думал? Конечно. Но есть один способ, – умудренно и важно заявил комод. – Тока шибко секретный. Не каждому сказать можно. Мне вот дед мой доверил, а он всю первую мировую прошел и цел-целехонек…

– Ну скажи! – взмолился Сидоров.

Демьяненко помолчал и очень серьезным тоном подсказал.

– А ты вздрочни!

– Как это? – растерялся парень.

– Вот так! – комод подергал кулаком. – Может боженьку и наебешь!

Отделение дружно грохнуло.

Сидоров сконфузился, обозвал всех дураками и замолчал.

Петруха молчал, Ваня тоже в разговоре не участвовал. Разговаривать не хотелось. К тому же, ни с кем кроме Петрова, Аллахвердиева и Демьяненко он сблизится не успел. Да и сближаться ни с кем не хотел.

Постепенно разговор затих, штрафники разбрелись по своим местам дремать, а Ваня начал собираться на завтрашнюю атаку.

Сразу прицепил штык к винтовке, потом переснарядил все магазины к ней, перемотал портянки и подтянул портупею. Достал из сидора и сунул в сшитый из брезента самодельный подсумок две ручных гранаты РГ-33.

Закончив со сборами, он немного задумался и едва не свихнулся от сюрреализма ситуации. Еще совсем недавно, он катался на новеньком поршаке, тусил по клубам, ел мраморную говядину и устрицы в ресторанах. Самой большой заботой было снять телочку. А сейчас…

– Так тебе и надо дурачок! – вырвалось у Вани.

Он уже ни капельки не сомневался в том, за что его так наказала судьба. И в своей вине тоже не сомневался. Позлившись на себя немного, Иван прислонился спиной к стенке окопа и сам не заметил, как заснул.

Обошлось без снов, Иван словно провалился в темноту и так же внезапно проснулся.

Громко звенели сверчки, где-то в тылу глухо рычали двигатели.

Ваня глянул на часы, размял затекшие ноги и стал ждать атаки.

– Не спишь? – к Ивану на корточках подобрался Мамед.

Иван смолчал. Глупые вопросы он не любил и никогда на них не отвечал.

Аллахвердиев подождал немного, а потом свистящим шепотом поинтересовался:

– Боишься, нэт?

Иван прислушался к себе и понял, что не боится.