Ее голос неожиданно заглушил суровый начальственный рык.

– Стоять!!! Что здесь происходит, товарищ военврач второго ранга?

Начальство Иван уверенно опознал, как начальника политотдела дивизии Волошина.

Варвара Сергеевна немедленно мстительно наябедничала, да еще слегка разукрасив ситуацию. Но очень предусмотрительно скрыв участие в веселье своих людей.

Ивану захотелось попросить не наказывать бойцов, но сил не хватило и остался лежать с закрытыми глазами.

– Сдать оружие! – гаркнул Волошин. – Арестовать их. Увести. Позже я сам по ним решу… – потом он обратился к Елистратовой. – Сделайте все возможное! Я требую, сделать все возможное, чтобы они выжили. – А следом сказал уже Ивану. – Держись парень, держись. Я из кожи вылезу, но Героя ты получишь.

Ваня хотел сказать, что если кто заслужил Героя, то это братья Никифоровы, но снова не смог ничего сказать.

Чуть позже, видимо уже уходя, Волошин с шумом втянул в себя воздух и хмыкнул.

– Вот же народ, то водярой от них несет, то дерьмом…

Вот тут Иван обиделся, но благополучно в очередной раз потерял сознание.

А пришел в себя уже от свирепой вони в носу.

Громко чихнул, яростно потер предплечьем нос, машинально попробовал сесть, но кто-то осторожно, но настойчиво его придержал.

– Не спеши, милок, не спеши… – ласково приговаривал женский голос. – Ишь, какой прыткий. Во-от… а теперь пробуй…

Ваня открыл глаза и первым делом обнаружил, что совершенно голый, а потом уже увидел пожилую женщину в застиранном белом халате и косынке, с добрым, круглым лицом.

– Вот! – довольно улыбнулась она. – А теперь вставай, милок.

Ваня кивнул, сначала поднялся на локтях, немного помедлил и резко сел на застеленном шинелью топчане, спустив ноги вниз.

– Ерой!!! – снова разулыбалась санитарка и строго прикрикнула. – А ну, Настька, хватит жеманиться! Мужика голого что ли не видела?

Ваня глянул кого она шугнула и увидел густо покрасневшую, совсем молоденькую, глазастую и ротастенькую девчушку, во все глаза пялившуюся на Ваню.

– Новенькая она у нас, – пояснила санитарка. – Не насмотрелась еще. Ну ничего, быстро насмотрится.

– Чего я там не видела, – неожиданно густым голосом, чуть ли не басом отозвалась девушка, но тут же еще сильней покраснела.

Санитарка прыснула и ухватила Ивана за локоть.

– Ну пошли, ерой, вона, взуй ноги в опорки, Варвара Сергеевна помыть тебя велели. Помогай, Настька.

Ваня осторожно отстранился, вдел ступни в обрезанные солдатские сапоги и встал.

Чувствовал он себя все еще скверно, нос, глотка и легкие свирепо саднили, глаза слезились, а голова гудела словно пустое ведро. Но ноги держали.

Санитарки, бережно поддерживая за локти, вывели его из палатки на маленькую полянку, где уже стояли несколько ведер с водой.

После чего, поливая из ковшика, начали мыть в четыре руки.

Обожженная кожа немедленно начала гореть, но Ваня не замечал боли из-за невероятного наслаждения – помыться не получалось уже две недели.

Неожиданно, кто-то начал елозить в паху. Ваня покосился и увидел, как Настя, высунув язык от усердия, старательно намыливает ему мужские атрибуты.

Главный атрибут, от такого бесцеремонного обхождения, немедля начал наливаться твердокаменной силой.

– Ой, мамочки… – взвизгнула девчонка, уронив кусок хозяйственного мыла и уставившись широко раскрытыми глазами на результат своего старания.