— Я отхлестала какого-то задрипанного клерка на пьяной вечеринке, — сказала она. — А он оказался мистером Большим Начальником. Он и вышвырнул меня из Голливуда вместе со всеми моими польскими прелестями.

Джад тогда не стал расспрашивать об этом подробнее, потому что в то время его интересовала ранняя жизнь Тери, и эта тема больше не возникала. Теперь он почувствовал некоторую досаду. Ему следовало выяснить все, что касалось этого эпизода. Он мало знал мир кино. Его интерес к Голливуду был сродни тому интересу, который испытывали доктор Лики и Маргарет Мед к туземцам Патагонии. Кто же может прояснить ситуацию с прославленной Тери Уошберн?

Фанатически любила кино Нора Хедли. Джад как-то увидел у них дома целую коллекцию киножурналов и поддел по этому поводу Питера. Нора тогда весь вечер горячо защищала Голливуд от нападок мужчин.

Он поднял трубку и набрал номер.

Ответила Нора.

— Хелло, — сказал Джад.

— Джад! — голос ее был теплым и дружеским. — Ты позвонил, чтобы сказать, когда придешь к нам ужинать?

— Не совсем.

— Смотри, — сказала она. — Я обещала Ингрид. Она красавица.

Джад был в этом уверен. Но ее красота наверняка отличалась от красоты Анны.

— Еще раз испортишь ей вечер, и будет война со Швецией.

— Обещаю, что этого не случится.

— Ты оправился после наезда?

— О, да.

— Как это было ужасно, — голос Норы чуть запнулся. — Джад… Насчет рождества. Питер и я хотели бы, чтобы ты провел его с нами. Пожалуйста.

Он почувствовал знакомую пустоту в груди. Это повторялось каждый год. Питер и Нора были его лучшими друзьями, и им было больно знать, что он проводит праздничный день в одиночестве, бродя среди незнакомых людей, теряясь в толпе, заставляя тело двигаться, пока оно не выбьется из сил, изгоняя мысли из головы. Казалось, он служит по покойным жуткую черную мессу, позволяя своему горю завладеть собой и разрывать себя на части, подчиняясь какому-то древнему ритуалу. Ты драматизируешь это, сказал он себе устало.

— Джад…

Он откашлялся.

— Извини, Нора. — Он знал, как близко к сердцу она это принимает. — Может, на следующее рождество.

Она постаралась скрыть разочарование.

— Конечно. Я скажу Питу.

— Спасибо. — Он вспомнил, зачем позвонил. — Нора, ты знаешь, кто такая Тери Уошберн?

— Та самая Тери Уошберн? Кинозвезда? Почему ты спрашиваешь?

— Я… я видел ее этим утром на Мэдисон-авеню.

— Неужели? Честно? — она восторгалась, как ребенок. — Как она выглядит? Старая? Молодая? Худая? Или толстая?

— Выглядит отлично. Она ведь была довольно заметной актрисой?

— Довольно заметной? Тери была звездой, если ты меня понимаешь.

— Что же тогда заставило ее покинуть Голливуд?

— Не она покинула. Ее выкинули.

Значит, Тери сказала ему правду. На душе Джада отлегло.

— Вы, врачи, вечно прячете головы в песок. Тери Уошберн была замешана в одном из самых громких скандалов, какие случались когда-либо в Голливуде.

— В самом деле? — сказал Джад. — А что там произошло?

— Она убила своего дружка.

Глава двенадцатая

Вновь пошел снег. С улицы, пятнадцатью этажами ниже, доносился шум движения, приглушенный ватными хлопьями, танцующими в ледяном ветре. Напротив, через улицу, он видел расплывчатое лицо девушки, моющей изнутри окно.