- Зато ты никогда и ни с кем не оставался до конца! Тебе этого не понять!

С этими словами Мишель бросилась к выходу.

Дверь за ней захлопнулась, а у Росса остался неприятный осадок. Неожиданно для себя он велел изумленной секретарше закрыть школу, когда все гости разойдутся, и, одевшись, быстро вышел на улицу.

Разгневанная Шелли не успела дойти до угла, как почувствовала, что она не одна. Оглянулась и увидела нагнавшего ее Росса.

- Разве ты не понимаешь, что я не хочу больше с тобой разговаривать? раздраженно выпалила Шелли.

- Но мы уже разговариваем, - Таннера вдруг охватило чувство уверенности в том, что все будет хорошо, и он неожиданно предложил:

- Давай поужинаем вместе!

- Отстань! - только и смогла огрызнуться удивленная Шелли.

В следующую секунду вспыхнул зеленый свет, и она решительно ступила на мостовую.

- Тогда что мы будем делать сегодня вечером? - беззаботно поинтересовался Росс, приноравливаясь к ее торопливым мелким шагам.

- Мы? Ничего! А вот я собираюсь немного побаловать себя, чтобы вознаградить за все страдания, которые мне пришлось пережить с того дня, как ты явился в Цинциннати.

- И каким же образом ты будешь баловать себя? Хочешь, я сделаю тебе расслабляющий массаж?

- Прочь с моих глаз!

- Ни за что! И не надейся! - весело парировал Росс.

На минуту онемев от такой наглости, Шелли выдавила:

- Кажется, теперь я начинаю понимать твоих родителей...

Одарив Мишель самой обворожительной улыбкой, от которой внутри у нее начался пожар, Таннер спросил:

- Тебе кто-нибудь говорил, что в гневе ты становишься еще прекраснее?

- О Боже! - простонала она и открыла дверь магазина женской одежды, перед которым они в пылу перепалки остановились.

Росс не раздумывая вошел следом. Увидев, что Мишель подошла к кронштейну, на котором висели черные юбки, он нахмурился. Нет, нельзя позволить ей тратить с таким трудом заработанные деньги на столь уродливую одежду!

Тем временем Шелли направилась к веренице удручающе скучных белых свитеров.

- Как хочешь, но нельзя обвинять преподавателей в том, что им хочется заработать побольше денег, - тихо заметил Росс. - Будь же благоразумной, Шелли!

- Не смей так со мной разговаривать! Мой рабочий день закончился, и теперь я буду вести себя так, как мне хочется! Я не хочу быть благоразумной, особенно по отношению к тебе!

- Хорошо, молчу, молчу...

Она потрогала плотную юбку довольно грубого вида, которая никак не могла украсить ее в меру округлые бедра, и Росс не выдержал:

- Неужели ты собираешься примерить это?

- Собираюсь, - с вызовом ответила Шелли, шокированная вмешательством в ее сугубо личные дела.

- Это тебе не подойдет! - уверенно заявил Росс, брезгливо отодвигая юбку.

- Что все это значит? - возмутилась Шелли. - Ты что, шампанского перебрал?

- Неужели тебе никто не объяснял, что столь женственную фигурку, как твоя, нельзя прятать в такую жесткую ткань?

- Что за наглость? Да какое тебе дело... - Но Шелли вдруг вспомнила выбранный им дизайн для школы и то, что его мать француженка, и, возможно, Росс действительно хочет дать дельный совет. - А что бы ты купил на моем месте?

Таннер не мог сдержать довольную улыбку, от которой Шелли снова нахмурилась.

- Давай посмотрим, что здесь есть, - примирительно сказал Росс, медленно двигаясь вдоль кронштейнов и стеллажей. - Вот! Нашел!

Он протянул ей серо-голубое кашемировое платье с узким пояском и глубоким вырезом.

- Нет, я не смогу носить такое платье, Росс! Оно же совсем бесформенное!

- Зато у тебя превосходные формы! К чему скрывать столь женственные линии под твидовыми юбками и крахмальными блузками?

Шелли все-таки согласилась примерить выбранное Россом платье, потому что на их спор уже стали обращать внимание продавцы и другие покупатели.