Тут он вспомнил о словах, сказанных матери: о долге перед Асгардом и о том, как долго ждал он возможности показать себя достойным Мьёльнира, чтобы суметь уберечь Асгард от беды.

Стряхнув пагубный эффект драконьего пламени, Тор потянулся за мечом и мощным ударом поразил зверя в глотку.

Дракон взвился от боли, сбросив Норну Хаг со своего хребта.

Остались лишь великаны да тролли, и вскоре Тор сражался с ними за самую свою жизнь, ведь его атаковали со всех сторон.

И едва он допустил мысль, что будет поражен, едва уверился в том, что падет на поле битвы, защищая Асгард, и отправится в Вальгаллу раньше, чем рассчитывал, послышался знакомый голос и боевой клич: «За Асгард!»

Обернувшись, Тор увидел Одина и десяток воинов подле него.

Спустя пару мгновений враги отступили, не желая скрещивать клинки ни с противником столь могучим, как Один, ни с его отважными воинами, поклявшимися умереть, защищая его. Заговорщики рассчитывали застать Асгард врасплох, когда Локи пришел к ним со своим коварным планом, но момент был упущен. Промокшие волчьи боги, пораженный дракон, униженная Норна Хаг и побежденные инеистые великаны с троллями трубили поспешное отступление.

Тор преклонил колено перед Одином:

– Прости меня, отец. Я не сумел защитить Всевечное Царство.

– Я так не думаю, сын, поднимись на ноги, – улыбка Одина скрывалась за густой седой бородой. – Хеймдалл услышал, как твой меч сошелся со скалою, драконом, оружием чудовищ, и позвал нас на помощь. Ты отлично справился: не будь тебя тут, когда эти негодяи вторглись к нам, они бы достигли стен Асгарда прежде, чем мы успели протрубить сбор.

– Ты должен благодарить не только меня, отец! Это Локи привел меня к этому уязвимому месту и велел сторожить, а сам отправился за подмогой.

– Неужели? – Один покачал головой. – Что ж, тогда я сделаю все возможное, чтобы Локи воздали должное за все, что он сегодня совершил.

Тор отправился домой, и на душе у него было легко, ведь он знал, что сегодня еще немного приблизился к заветному Мьёльниру.

Что касается Локи, у него на душе было неспокойно. Его план полностью провалился, а Один отчитал его за то, что он нарушил обещание, данное брату, и не послал за подмогой. Локи уверял, что заблудился в тоннелях, но Один отчего то в его словах сомневался.

Удрученный, Локи возвратился домой. И застал там Фриггу.

Как и в случае с Тором, мать мгновенно угадала его настроение.

– Что сокрушает тебя, мой сын? – спросила она, когда Локи вошел в покои.

– Я хотел остановить полчища врагов, атаковавших Асгард сегодня, после того как те расправятся с Тором. И тогда Один увидел бы, что именно я достоин Мьёльнира!

– Что же, ты желал зла своему брату?

– Ну, может быть, совсем немного. Я хотел его поражения – лишь стремясь доказать отцу, что я настолько же достоин молота, насколько и Тор.

– Ты действительно настолько же достоин, насколько и он, Локи. Помни, Один назвал тебя своим сыном, и это решение ему не далось легко.

– Может и так. – Он сел рядом с матерью и сложил руки вместе. – Почему же он не может понять, что и я могу быть полезным ему?

– Потому что ты пытаешься доказать это путем мелких козней и интриг, а также ставя под угрозу жизнь своего брата, его же сына! Таким образом ты ничего не добьешься от Одина.

– Разумеется, ты права, матушка. Мои козни должны быть... более изощренными!

– Локи...

Локи вскочил с кровати и побежал наружу.

– Спасибо тебе, матушка!

Фригга вздохнула. Никто и не говорил, что воспитание двух сыновей Одина будет простой задачей.