— Все.

— То есть?

— Он ночевал в «Грифе». Я зашел туда выпить стаканчик пива и говорил с хозяином.

— Ну?

— Он сказал, что Патко действительно был на празднике молодых ремесленников, а потом ночевал в «Грифе».

— Его, разумеется, схватили?

— Да нет, утром он ушел, уехал.

— Как? Неужто не схватили? Возмутительно! Какая беспомощность! — вскричал Велкович.

— Его нельзя было схватить, — очень флегматично заметил Михай Тоот.

— Нельзя? — ужаснулся Велкович. — Этого только не хватало! Но почему нельзя?

— Просто потому, что это был вовсе не Патко.

— А кто ж он был? — раздались одновременно три разочарованных возгласа. В глазах у Мари мелькнул какой-то свет.

— Вы просто смешны со своим любопытством, — проговорил господин Тоот. — Не Патко он — и точка, обыкновенный проезжий, странствующий студент или что-то в этом роде. Одним словом, теперь уже неинтересно.

— Но как же так, как же? — допытывались все у Тоота, особенно Роза Велкович. Любопытно все-таки узнать, кто он такой и почему прошел слух, будто он Патко. Хочешь не хочешь, а пришлось Михаю Тооту выложить все, что он слышал. Он и сделал это, проворчав: «Ну, милая племянница, если тебя интересуют все, кто не зовется Патко, то любопытство твое больше моря, по нему, пожалуй, и корабли ходить могут».

Но Роза не обратила внимания на насмешку, она ласково погладила дядю по небритому подбородку, чем сразу сделала его разговорчивее.

— Говорят, он был на празднике, где никто его не знал, и там влюбился в какую-то неизвестную красотку.

Хорошо, что никто не смотрел на Мари, она вспыхнула, как пламя, покраснела до корней волос.

— И вот собирались, говорят, начать какой-то танец, на который он пассию свою пригласил, — продолжал господин Тоот, а Мари низко склонилась над тарелкой, будто и не слушала вовсе, занятая косточками от цыпленка, но сама жадно глотала каждое слово, куда там святая проповедь! — Ищут, стало быть, кавалера, а его и след простыл… ну, это бы еще ничего — не редкость, когда кавалер сбегает, разочаровавшись в девице… Мари вздрогнула. Мать спросила:

— Что с тобой, сердечко мое?

— Я, мама, испугалась, что косточка у меня в горле застряла.

— Осторожнее, детка, я знаю случайно углубиться в известные ей случаи Кристине не удалось, так как все хотели слушать хозяина, который продолжал следующим образом:

— А случается, девица так его очарует, что он уж из-за этого бежит куда глаза глядят… Но на сей раз исчезнувший танцор оставил на дереве ружье и ягдташ, вещи, как я слыхал, довольно ценные. Это и послужило толчком для мысли — фантазия-то разыгралась вовсю, — что неизвестный не кто иной, как наш друг Патко. Однако к вечеру дело заглохло, потому что неизвестный «sped» , который попросту вспомнил вдруг о каком-то неотложном деле и помчался в город, намереваясь потом вернуться обратно, послал слугу из гостиницы за ружьем, переночевал в «Грифе», а сегодня утром, расплатившись, как полагается, по счету, отбыл с богом.

— Вы не знаете, дядя, как его зовут?

— Не то Фитош, не то Микош, так он записался в гостинице. И, между прочим, говорят, очень интересный, приятный молодой человек…

— А что было дальше, дядя, вы знаете?

— Ничего не было.

— Жаль, — сказал Велкович. — По крайней мере, хоть немного нам кровь взбудоражил. Жаль, что история с Патко обернулась таким пустяком.