— Я так не думаю, — фыркнул Стью. — У тебя есть приглашение?

Я одарил его пустым взглядом на мгновение, а потом сказал:

— Я новенький в призрачных делах, но чертовски уверен, что вы не рассылаете конверты привиденческой почтой.

— Ты удивишься, сколько почтальонов оставляют после себя тени, — возразил Стью. — Рутина, мне кажется, и держит их здесь. Бедняги даже не понимают, что что-то изменилось.

— Не меняй тему, — сказал я. — Мне надо поболтать с Мортом.

— Сожалею, сэр, — сказал Стью. — Но предписание относительно визитов любых неприглашённых призраков запрещает их впускать.

— И вы должны выполнять приказы Морта?

— В любом случае ты не сможешь пересечь порог неприглашённым, — сказал он.

— Верно, — сказал я. — Вы должны следовать его приказам.

— Мы не должны, — сразу же строго сказал Стью. — Мы помогаем ему из дружбы и уважения и... 

Он вздохнул и добавил: 

— И скуки. Боги, этот город надоедает через полвека, а я тут вчетверо дольше.

Я обнаружил, что усмехаюсь призраку.

— Стью, позвольте дать вам обещание. Может, даже клятву. Я пришёл попросить Морта о помощи, а не вредить ему — и я в достаточной степени уверен, что моё присутствие не поспособствует вашей скуке.

Стью от души расхохотался и начал было говорить, но звук заглох, и он задумчиво уставился на меня, постукивая пальцем по пистолету.

— Если это имеет значение, — сказал я, — Джек Мёрфи был тем, кто высадил меня здесь. Сказал мне упомянуть его имя.

Брови Стью взлетели вверх. Я мог видеть мысли, мчавшиеся позади его глаз. Короткий забег они бы не выиграли, но для длинной дистанции были хороши.

— Да ну? — он поджал губы. — Хороший парень. Для ирландца.

Я фыркнул.

— Будь он где-то рядом, тебе лучше было бы улыбнуться, когда ты скажешь...

Волна неощутимого холода обрушилась на мою спину, как будто я внезапно оказался перед открытой дверью промышленного холодильника.

Я обернулся, чтобы узреть гуманоида, серую фигуру, плывущую над землёй ярдах в пяти от меня и дрейфующую ближе. Детали были смазаны, пропорции немного отличались, как будто я смотрел на плохо отлитую пластиковую куклу. Никаких особых примет, просто пустые, зияющие глазницы на впалом, похожем на череп лице, и широкий, пустой рот, открытый так, будто сухожилия, держащие нижнюю челюсть, были растянуты, подобно старым резинкам.

Она двигалась с какой-то шаркающей грацией, будто не имела реального веса и нуждалась лишь в прикосновении к земле, чтобы двигать себя вперёд. Она производила звук — гулкий, скрипящий, приглушённый хрип. Это был вопль агонии, воздух для которого давно закончился — но который всё ещё пытался продолжаться.

Она придвинулась ближе, и я почувствовал ещё больший холод.

— Назад, — предупредил я. — Я серьёзно.

Существо приблизилось снова, ещё одним лёгким касанием к земле, безмозглое и грациозное, как голодная медуза, и чертовски более пугающее.

Я сделал пару быстрых шагов назад и сказал:

— Отлично. Да будет так.

Я поднял правую руку, направил свою волю и прорычал:

— Fuego.

И ничего — вообще ничего — не произошло.

Никакого шевеления сил глубоко внутри меня. Никакой смеси головокружительного волнения, вибрирующего напряжения и чистого света, мелькающих сквозь мысли. Никакой вспышки раскалённого добела пламени, которое испепелило бы приближающееся ко мне создание.