«Дворники» бьюика ритмично постукивали по лобовому стеклу.

— Как только ты выйдешь, — сказал капитан Мёрфи, — назад дороги не будет. Тебе придется рассчитывать на себя.

— Плавали — знаем, — сказал я и протянул ему руку. — Спасибо, капитан.

Мы обменялись рукопожатиями. Я не пытался раздавить ему руку. Он не пытался раздавить мою. Люди, уверенные в себе, редко так делают.

Я пожалел, что капитан Мёрфи не прожил достаточно долго, чтобы мы встретились в реальной жизни. У меня было ощущение, что он мог бы стать чертовски хорошим союзником.

— Я мог бы передать что-нибудь Кэррин, — сказал я.

— Никаких сообщений. Я причинил ей достаточно вреда, — сказал он, едва я закончил говорить. Тон его голоса не допускал никаких сомнений. Он кивнул в сторону дома. — Но можешь сказать детине вон там, что это я тебя послал. Может пригодиться.

Я кивнул. Потом сделал глубокий вдох, открыл дверцу машины и вышел на...

На секунду, меня больше поразило, куда я не вышел. Потому что когда моя нога коснулась земли и  дверца автомобиля захлопнулась за мной, я стоял не на дождливом, покинутом трупе Чикаго. Вместо этого я оказался на городской улице в холодный, ясный вечер. Дождя не было. Звёзды и луна ярко горели над головой, и окружающий городской свет в сочетании со свежим, тяжёлым снегопадом создавал практически дневное освещение.

Звуки обрушились на меня. Движение, далёкие сигналы, глухие ритмы музыки от большой стерео-системы. Пролетающий самолёт оставил позади себя утробный рёв — я стоял всего в нескольких милях от О'Хара. Я обернулся назад, но автомобиль капитана Мёрфи пропал, видимо, вернувшись в Меж-Чикаго.

Я стоял в одиночестве.

Я вздохнул. Потом развернулся и пошёл к собственности Мортимера Линдквиста, эктоманта.

Когда-то давно Морти покрыл свой газон украшениями, которые должны были запугивать и нервировать. Надгробия. Кованая ограда с большими металлическими воротами. Жутковатое освещение. Общее впечатление было пугающим, если вы были достаточно впечатлительным, а освещение — слабым, но по большей части это выглядело как дёшевые хэллоуинские декорации снаружи первоклассного дома.

Времена изменились

Морти избавился от всего дёшевого барахла, исключая забор. Он превратил свой двор в японский сад. Там было несколько изгородей и пруд с декоративными карпами, окружённый небольшим деревянным мостиком. Повсюду в приподнятых кадках находился бонсай, причём все деревья были родом из Северной Америки. Это немного нервировало — видеть нечто, выглядевшее как взрослый дуб, только пятнадцати дюймов в высоту в комплекте с миниатюрными листьями.

В Чикаго было немного людей, способных сделать такое за деньги, что подразумевало работу самого Морти. Если так, то он него потребовалось много усилий и терпения, чтобы создать это.

Я спокойно пошел вперёд, протянув руку, что бы толкнуть ворота.

Моя рука провалилась сквозь них.

Да, я знаю, что, по сути, был призраком, но у меня никогда не было особой возможности попрактиковаться с неосязаемостью. Я привык дотягиваться до объектов и прикасаться к ним. Теперь мою руку просто покалывало, как будто она оживала после того, как я спал, используя её вместо подушки. Я толкнул мою руку ещё немного вперёд, наклонившись в одну сторону, и увидел кончики своих пальцев, появившиеся из металла ворот. Я пошевелил пальцами, просто чтобы быть уверенным.