– Ты просто не в духе, Хоукмун. Справлялись же мы раньше с двадцатью – да и больше бывало!

– Угу, – согласился Хоукмун, но было ясно, что путешествие слишком вымотало его. А может быть, пребывание при дворе короля Хуона далось ему труднее, чем Д’Аверку, ведь Д’Аверк, кажется, привык к обману подобного рода.

В конце концов Хоукмун вышел во внешнюю пещеру, а оттуда на каменный карниз. Его гнал как будто какой-то инстинкт – посмотрев в долину, он увидел всадников.

Теперь они были достаточно близко, чтобы не осталось сомнений.

Отряд действительно возглавлял барон Мелиадус. Его украшенная волчья маска зловеще сверкнула, когда он поднял голову и увидел Хоукмуна – в то самое мгновенье, когда Хоукмун посмотрел вниз.

Мощный, рокочущий голос эхом разнесся по горам. В этом голосе звучали и ярость, и торжество, то был голос волка, почуявшего добычу.

– Хоукмун! – прозвенел крик. – Хоукмун!

Мелиадус выскочил из седла и начал карабкаться по склону.

– Хоукмун!

У него за спиной топали двадцать хорошо вооруженных солдат, и Хоукмун понимал, что шансы победить их всех невелики. Он крикнул, обернувшись к пещере:

– Д’Аверк, Мелиадус уже здесь! Скорее, или они загонят нас в угол в этих пещерах. Нам надо попасть на вершину горы.

Д’Аверк выбежал из пещеры, затягивая перевязь меча, поглядел вниз, секунду подумал и кивнул. Хоукмун бежал по склону, высматривая на шершавой каменной поверхности скобы для рук и подтягиваясь все выше.

Может быть, на вершине горы они смогут найти место и принять бой, но пока что он обязан беречь свою жизнь и жизнь Д’Аверка, потому что от этого зависит спасение замка Брасс.

– Хо-ук-му-у-ун! – донесся подхваченный эхом крик мстительного Мелиадуса. – Хо-ук-му-у-ун!

Хоукмун карабкался дальше, обдирая руки о поверхность скалы, поранил ногу, но не замедлил ход. Отчаянно рискуя, он поднимался все выше, и Д’Аверк не отставал от него.

Наконец они оказались на вершине и увидели простирающееся к горизонту плато. Если они ступят на него, их испепелят огненные копья.

– Ну вот, – мрачно произнес Хоукмун, вытаскивая меч, – здесь и примем бой.

Д’Аверк усмехнулся.

– Наконец-то. Я уж думал, ты совсем размяк, дружище.

Они перегнулись через край скалы и увидели, что барон Мелиадус добрался до каменного карниза перед пещерой Майгана, он метнулся внутрь, отправив солдат преследовать двух своих заклятых врагов. Без сомнений, он надеялся увидеть в пещере и остальных: Оладана, графа Брасса, даже, наверное, Иссельду, в которую, как было известно Хоукмуну, барон влюблен, пусть и отказывается признаться в этом даже себе самому.

Скоро первый солдат из отряда добрался до вершины утеса, и Хоукмун как следует наподдал ногой по волчьему шлему. Однако солдат не упал, а вскинул руку и вцепился в ступню Хоукмуна, то ли пытаясь удержать равновесие, то ли сбросить Хоукмуна с утеса вместе с собой.

Д’Аверк пружиной метнулся вперед, уколов солдата мечом в плечо. Тот застонал, выпустил ногу Хоукмуна, попытался зацепиться за выступ скалы на краю утеса, промахнулся и завалился назад, замахал руками, испустив пронзительный крик, который затих лишь на дне долины, далеко-далеко внизу.

Но другие солдаты уже перелезали через край. Д’Аверк взял на себя одного, а Хоукмун внезапно обнаружил, что у него целых два противника.

Они сражались, пританцовывая вдоль края утеса, над долиной в сотнях футов внизу.

Хоукмун ударил одного солдата в горло, между шлемом и нагрудником, второму ловко попал в живот чуть ниже доспеха, однако на место этих тут же встали двое других.